Джеймс Джойс - Избранные произведения. Том II

Кабачок Барии Кирнана — одно из популярных дублинских мест, выделявшееся оригинальным хобби владельца: он собирал и демонстрировал в своем заведении реликвии преступлений — орудия убийств, куски веревки повешенных, сувениры от палачей. Этот колорит отразился в сцене казни героя, у которой и вообще богатый реальный фон. Герой и его невеста — Роберт Эммет и Сэра Каррэн (ум.1808); согласно легенде, Эммет был схвачен во время прощального свидания с нею перед бегством в Америку. Через три года после его казни Сэра вышла замуж за английского аристократа (хотя и не оксфордского выпускника), капитана Стерджена, что задело чувства ирландцев. Особая история у фигуры палача. Х.Рамболд — сэр Хорэс Рамболд, английский посол в Швейцарии, Джо Ганн и Тод Смит, которых он повесил в романе, — два сотрудника посольства; причина же столь нелестных ролей — конфликт Джойса с ними. Добровольный палачцирюльник, повесивший троих, и письмо его с предложением услуг — факты, которые рассказывал Джойсам Олф Берген. Далее, Сикун Берк — это Сикун Дафф, дублинец, умерший еще в 1892 г., но подошедший Джойсу и по прозвищу и по типу. В речах Анонима мелькает немало реальных случаев из жизни Джойса и его города; из жизни даже пес Гарриоун, который, как и в романе, принадлежал «старому Гилтрапу», последний же был двоюродным дедом автора.

Гомеров план. Здесь наконец Гомер себя чувствует как нельзя к месту. Эпизод намечался автором с ранних стадий замысла; циклопы-националисты и Цирцея-бандерша сразу представлялись ему как непременные элементы дублинской одиссеи. Ядро приключения Улисса с циклопами очевидным образом присутствует в эпизоде, как противостояние «культурного героя», хитроумного Улисса — Блума и ослепленной жестокой силы Полифема — Гражданина. Достигать же всесторонней согласованности с этим обширным приключением (Песнь IX, 105–542) Джойс не стремился. Указания его схем о соответствиях лаконичны: Аноним — «Никто» (как называет себя Улисс Полифему), финал эпизода — вызов Улисса, когда он «продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа» и тот «тяжкий утес с непомерною силой швырнул». Анонима, презрительно хулящего всех, Джойс сближал и с Терситом, «врагом Одиссея», который «в мыслях имея всегда непристойные многие речи, вечно искал царей оскорблять» («Илиада», II, 213–214). Присутствует, как обычно, и ряд деталей с Гомеровыми аллюзиями: трубочист, что едва не вышиб глаз, тлеющая сигара в руках у Блума, упоминание об одноглазии Нельсона. Последнее вообще — лейтмотив эпизода: «в том или ином смысле, все действующие лица, кроме Блума, одноглазы» (Эллманн).

Тематический план. После эксцентрического эксперимента «Сирен» письмо «Циклопов» кажется простым и знакомым. Такое впечатление верно и не очень верно: Джойс использует, действительно, знакомые стили, однако в новом сочетании. Здесь контрастно, как бы в антифон (напоминая музыку «Сирен»), чередуются две линии, низкая (кабацкий треп) и высокая, даже преувеличенно высокая. «Высокая» линия — набор из 33 вставок, в которых комически пародируются все строгие и высокопарные стили: героическое сказание, научный трактат, парламентский протокол… Техника пародирования, которую Джойс назвал «гигантизм», хорошо известна: это гипербола (преувеличение, раздувание), один из обычных приемов комического стиля. «Циклопы» часто напоминают классиков этого стиля — Рабле, Свифта (которого Джойс тщательно перечитал, готовясь писать эпизод), Стерна, Гоголя; но Джойс усиливает прием, гиперболизируя гиперболу до предела. Это особенно видно на комических перечнях и списках: они использовались всегда, однако не достигали такой длины — у Джойса перечисляются 19 адмиральских титулов, 86 святых, 90 «героев и героинь» Ирландии! Создаваемое этим впечатление бессмысленной, ненужной громадности служит задаче эпизода: здесь циклопичность разоблачается характерным Джойсовым способом — через художественную форму.

Идейные аспекты в основном ясны и просты; не надо доказывать, что Джойс осуждает здесь жестокость, фанатизм, антисемитизм, но от этого не становится ирландофобом. В речах патриотов отнюдь не все представляет мишень его сатиры, их освещение ситуации страны нередко совпадает с его позицией. Можно еще заметить, что Блум ведет себя «не в образе», не сдерживаясь, как обычно, и не скрывая своих мнений; но в эти часы его состояние невыносимо напряжено, именно сейчас, он знает, Бойлан и Молли…

Дополнительные планы. В качестве органа Джойс сопоставляет «Циклопам» мускулы, что естественно. С искусством он не столь уверен: в ранней из его схем, это хирургия, в поздней — политика. Символ эпизода — фений (в ранней схеме тут — обширный набор главных тем — нация и государство, преувеличения, фатализм, коллективизм). Цвет — отсутствует (но в ранней схеме был зеленый, ирландский).