Каролина Светлая - Дом «У пяти колокольчиков»

Застигнутая врасплох, Вендулка сердито вырвалась от него и оттолкнула со всею силой, на какую только была способна. Лукаш этого не ожидал и отлетел на порядочное расстояние от печи, — известно ведь, каковы наши горянки! Они, глазом не моргнув, поднимут парня на воздух, когда на празднике долгой ночи {54} 54 Праздник долгой ночи — ночь накануне Ивана Купалы. парни и девушки мерятся силой.

— Бесстыдник! — прикрикнула она на Лукаша, и лицо ее вспыхнуло, как закатное небо за окном, но отнюдь не от любовного замешательства, а от благоразумного гнева.

— Ну, ну, что за шум из-за одного поцелуя! Будто я впервые хочу тебя поцеловать, — укрощал ее Лукаш, выказывая явное желание повторить свой проступок.

— Я не говорю, что впервые… Но раньше, когда это случалось, ты не был женатым. Кому какое дело, коли мне это нравилось, но сейчас ты пока еще женин…

Этого Лукаш и слышать не хотел и принялся возражать невесте:

— Э-ге-ге, я, как положено, соблюдал траур с ее похорон до сегодняшней панихиды и за все это время даже имени твоего ни разу не произнес, ни разу на тебя не посмотрел, лишь недавно в двух словах передал тебе через старую Мартинку, что собираюсь сделать. Но сегодня утром я при всем честном народе вместе с друзьями смыл свой траур и распрощался с ним навеки. Спроси кого угодно, каждый тебе скажет, что я теперь снова как холостяк.

— Я никогда не спрашиваю у других, что мне делать и чего не делать. Сама знаю. И не буду миловаться с тобой в доме, где недавно отдала богу душу твоя жена, пусть хоть все уверяют, что это дозволено! Еще успеем! Вот станем мужем и женой — тогда и покойнице не будет обидно.

— Хоть и правда, что ты сейчас гораздо красивее, чем была три года назад, когда я из-за тебя каждый вечер спать не давал целой деревне, зато тогда ты была гораздо приветливее. Помнишь, ты всегда радостно меня окликала, завидев издали, как я под вечер пробираюсь зарослями ивняка вдоль ручья к вашему саду; ты поджидала меня под осиной, в нашем укромном месте. С какой радостью раскрывала мне объятия, а теперь вдруг ломаешься!

Несмотря на лукавую улыбку, появившуюся при упоминании о тех вечерах, Вендулка, однако, не вняла присовокупленным укорам и ни о каком втором поцелуе и слышать не хотела. Она очень рассердилась на Лукаша, когда тот вдруг опять крепко обнял ее. Казалось даже странным, что она до такой степени могла на него разобидеться и пригрозить: мол, она ему задаст, если он сейчас же не оставит ее в покое! И поскольку Лукаш ни за что не хотел ее послушать, упорно домогаясь своего, поскольку уговоры на него не действовали и по-хорошему с ним было не сладить, Вендулка внезапно сгребла его в охапку, и не успел он ей воспротивиться и защититься, как был выдворен в сени, — там он услыхал, что она придвигает к дверям стол, чтоб он не мог снова попасть в горницу.

Долго стоял Лукаш в уже наполненных вечерними сумерками сенях, точно его холодной водой облили. Не так представлял он себе нынешний вечер, спеша вслед за Вендулкой в свой дом, куда она с таким желанием и по доброй воле устремилась незадолго до него. Но он быстро подавил обиду, попытался улыбнуться, отнестись к случившемуся как к шутке. В самом деле, кому ж еще и шутки шутить, если не невесте с женихом?! Каким надо быть чурбаном, чтобы дуться за это на девушку, ведь это ее право — немного подразнить и позлить будущего мужа.

Махнув рукой на припертую дверь и не пытаясь больше проникнуть в горницу, Лукаш вышел во двор, к работникам, и лицо его было так приветливо, будто он покинул горницу по доброй воле, не желая мешать Вендулке. С улыбкой выслушал, как нахваливают ее работники, мысленно поблагодарил судьбу, что в доме появилась такая хозяйка, и, когда приспело время, забрался вместе с батраком на сеновал, где ночевывал с той поры, как умерла жена..

Однако нынче наш милейший Лукаш не был на сеновале смирным соседом: тревожные мысли не давали ему покоя, мешали уснуть. Непрестанно раздумывал он о том, почему сегодня вечером Вендулка обошлась с ним столь сурово; ее глаза светились пылкой любовью, а в поступках и словах сквозила холодная сдержанность. Что за блажь пришла ей вдруг в голову так некстати? Может, она не хотела выказать, как тосковала по нему все эти годы? Из боязни, что он, чего доброго, теперь, когда она принадлежит ему, станет меньше ее уважать, видя ее безграничную привязанность? Такое с мужчинами случается… И она сочла за благо немного поупрямиться, ссылаясь то на одно, то на другое? Как могла она его в этом заподозрить? Ведь именно за бесхитростность и уважал он Вендулку перво-наперво, ему всего отраднее было сознавать, что в каждом ее взгляде, в каждом слове — одна только чистая правда, ни капельки лжи и притворства. Ну, да лучше не ломать голову, бог знает какая муха ее укусила! Поди она и сама не ведает… Бывает, женщина ни с того ни с сего заберет себе что-нибудь в голову — и пошло-поехало… А спроси ее, в чем дело, и она не сможет тебе ничего толком объяснить. Да и что, собственно, такого — подумаешь, отказала в поцелуе! Не захотела поцеловать сегодня — поцелует в другой раз. Главное, она уже в его доме, у его очага, с его дочуркой; никто уже не сможет встать между ними и снова отнять ее у него!