Каролина Светлая - Дом «У пяти колокольчиков»

Стрелой взлетела Стасичка по крутым ступенькам на хоры. Она заняла обычное свое место, Франтишек встал подле нее, разложив перед ней на пюпитре ноты. Дрожащая его рука коснулась ее руки; она взглянула на него и улыбнулась, как тогда на галерее при свете месяца, — в улыбке той был вызов целому свету и клятва в верности на всю жизнь.

Великолепной была в тот день служба в церкви св. Маркиты: пражане не пожалели, что отправились сюда, проделав такой дальний путь. Никто не смотрел на священников у алтаря, на нарядных подружек, окружавших его и в другое время обыкновенно притягивавших к себе взгляды. Глаза всех прихожан были устремлены на хоры, откуда доносился поистине ангельский девичий голос в сопровождении виртуозной игры на скрипке. Таких волшебных звуков не раздавалось еще под сводами этого храма за все время его существования; такого пения не слышали пражане ни в одной из своих церквей — лишь в театре, когда в город приезжала на гастроли какая-нибудь знаменитая певица, доводилось им испытывать подобное наслаждение. Даже ювелирша не выдержала: она то и дело оглядывалась вокруг, будучи не столько взволнована пением, сколько польщена тем, что вся церковь слушает голос ее будущей невестки с набожным восторгом. Стасичка поднялась в глазах регентши на такую высоту, как если бы она отлично владела немецким языком. Из всех присутствующих единственно господин Фердинанд все время богослужения простоял у скамьи не пошелохнувшись, сохраняя на лице улыбку благовоспитанного мальчика. Его золотые окуляры не повернулись ни влево, ни вправо — не пристало мужчине с положением думать о чем-либо, кроме как о собственном достоинстве; к тому же мать не давала ему приказа удивляться пению его нареченной, а он ничего не делал без ее ведома. Одну лишь вольность позволил он себе — потирать набалдашником тросточки свой девически-гладкий подбородок.

Торжественная служба близится к концу, вот уже звучит «Pange, lingua…» [5] «Поведай, язык…» (лат.) — начальные слова молитвы, завершающей литургию. и вся церковь подхватывает вслед за певцами на хорах слова молитвы. Солисты исполнили свою партию, Стасичка складывает ноты, то же самое делает Франтишек, и оба направляются к выходу. Остающиеся хористы предупредительно расступаются перед ними, никто не удивлен тем, что они уходят, не дождавшись конца службы, — они устали и хотят, верно, перед крестным ходом отдохнуть где-нибудь на улице в холодке. Оба хорошо потрудились во славу своего хора, завтра, без сомнения, по всей Праге пройдет молва о великолепной мессе, и каждый, кто принимал участие в ней, будет этим горд.

Стасичка идет впереди быстрым шагом, свернув от церкви к монастырскому саду, где у первого алтаря она должна была ожидать мать. Франтишек следует за нею, держа скрипку под мышкой. Ни один из них не произносит ни слова, оба тяжело дышат.

Поистине сегодня божий праздник: торжественная тишина обволакивает монастырь и распустившиеся вокруг цветы, — прохладная тишина, пронизанная тонким благоуханием. На лужайках между черешен, украшенных гроздьями созревающих ягод, точно связками ярких бус, уже стоят копны сена, на клумбах вдоль дорожек доцветают пионы, огненные лилии горят между бархатцами и нарциссами, а тугие бутоны роз раскрываются прямо на глазах. Под сводами деревьев, ровно подстриженных по моде того времени и образующих изумрудную зеленую стену, тихонько посвистывают дрозды.

В тени разросшихся лип перед часовней св. Войтеха поставлен первый алтарь; возле него еще пусто и безлюдно, не видно ни одной живой души — Стасичка и Франтишек первые, кто подошел к алтарю. Прежде, когда они приезжали сюда, они первым делом отправлялись преклонить колени у родника, а Черный Петршичек не упускал случая напомнить им, что роднику этому вот уже девятьсот лет. Дескать, забил здесь ключ именно с того дня, как вернулся к чехам достославный их епископ Войтех {49} 49 Епископ Войтех — историческое лицо; был пражским епископом в 982—994 гг., после смерти канонизирован; его культ был очень популярен в Чехии. после того, как они раскаялись и испросили у него прощение за то, что ранее, при подстрекательстве язычников, лишили его власти и изгнали из родного края. За все то время, пока он был на чужбине, на чешскую землю не упало ни капли дождя, все родники высохли, а рыбы гнили в безводных руслах рек. Тогда-то чехи и прочувствовали наконец, с кем бог триединый. Толпы народу во главе с князем Болеславом {50} 50 Князь Болеслав. — Имеется в виду Болеслав II, князь из рода Пршемыслов (ум. в 999). и всеми его придворными вышли навстречу епископу. Именно здесь и встретились с ним правители, а святой епископ, в доказательство, что он на самом деле призван распространять учение божье, обратился к всевышнему с горячей молитвой, дабы тот не насылал больше из-за него напастей на чешский народ. И сразу же надо всею страной пролился щедрый дождь, а у ног князя внезапно забил родник, чем он был так растроган, что пообещал воздвигнуть на сем месте святую обитель, и сдержал слово, построив здесь первый в Чехии мужской монастырь; первым игуменом его был назначен воспитанник святого Войтеха, Радла. Сцена встречи запечатлена в группе фигур, вырезанных из дерева в натуральную величину и расставленных вокруг источника: вот святой Войтех в своей одежде пилигрима, позади него — воспитанник, который оглянулся на пасущегося невдалеке оленя, а вот и князь Болеслав в той позе, когда, приложив руку ко лбу, он уже готов высказать осенившую его мысль возвести здесь монастырь.