Даниил Мордовцев - Замурованная царица. Иосиф в стране фараона (сборник)

– Отец мой, – робко заговорил он, – ты говоришь, что эти записи велись в течение 2660 лет и это делалось во все дни года?

– Во все, сын мой, и притом три раза в день: утром, при восходе солнца, или, как принято говорить у жрецов, когда бог Горус показывал смертным свое лицо, потом в полдень, когда Горус в полном сиянии, и вечером, когда Горус скрывался на ночь за песками пустыни.

– Но ведь это должно быть поражающее число записей?

– Да, их я насчитал два миллиона восемьсот восемьдесят две тысячи семьсот записей.

– И ты их всех помнишь?

– Нет, на основании их я вывел общие законы для разливов Нила, и законы эти неизменны, так же неизменны, как неизменны законы движения небесных светил. Надо только посредством наблюдений и изучений уловить эти законы, и тогда у Нила будет похищена его тайна. И я ее похитил, хотя не скоро, уже на склоне дней моей многолетней жизни. Знай же, сын мой, голод никогда не посетит страну фараонов, если только правители ее будут знать причины разливов Нила и оскудения его вод; тогда в ожидании неизбежного в известные годы неурожая они сделают достаточные запасы хлеба в годы урожайные. Только при мудрых правителях страны фараонов страну эту не постигнет голод; если же судьбы Египта будут находиться в руках недостойных жрецов и недобросовестных и невежественных слуг фараонов – сарисов, то голод страны Нила неизбежен.

Более года прожил еще старый жрец Тутмес в мемфисской тюрьме, сохранив ясность ума и свою удивительную память. За это время он успел передать Иосифу все свои знания тайн природы.

Но однажды, зайдя утром к нему в камеру, Иосиф нашел только холодный труп мудреца. Так как он верховным советом жрецов был осужден за оскорбление богов страны, то тело его не было предано обычному погребению в «городе мертвых», а было сожжено чрез палоли, и пепел от костра был рассеян среди песков пустыни.

После его смерти Иосиф почувствовал себя вторично осиротелым. Но это продолжалось недолго, и обстоятельства скоро вызвали его на обширную государственную деятельность.

Выше мы упомянули, что во время первой беседы Иосифа с жрецом Тутмесом о тайнах природы в тюрьму приведены были для заключения двое из первых сановников фараона, с высокими титулами семер-уат. Сановники эти были Циамун и Хорхеб. Первый из них, по словам Книги Бытия, назывался «старейшина винарск», а второй – «старейшина житарск».

Хорхеб же был государственным казнохранителем, в ведении которого находились все продовольственные богатства фараонов, скоплявшиеся путем собирания со всей страны податей натурою, преимущественно хлебом.

Оба эти сановника арестованы были по доносу придворного писца и заключены в государственную тюрьму до окончания производившегося над ними следствия.

Иосиф, как доверенное лицо емхета, главного начальника всех тюрем Египта, находясь постоянно в общении с заключенными мемфисской тюрьмы и в силу своей наблюдательности, изучая характер того или другого из арестантов, необыкновенно правильно угадал душевные качества как Циамуна, так и Хорхеба. Замечательным знанием человеческого сердца, знанием, которому научили его многолетняя жизнь раба и врожденная наблюдательность, он угадал, что Циамун не был способен ни на преступления, ни даже на простое коварство, а тем менее способен он был употребить во зло оказанное ему высокое доверие. Честность и прямота этого бывшего любимца фараона так и светились в его добродушных, кротких глазах, точно глаза молодого Аписа, которого недавно вводили в храм жрецы на место умершего и с божескими почестями похороненного старого рогатого бога. В этом убеждении укрепляли Иосифа как отзывы о Циамуне самого емхета, утверждавшего, что сердце бывшего виночерпия фараона так же чисто, как и «лик Горуса в сиянии», так и сведения, частным путем доходившие до него от лиц, производивших следствие по делу Циамуна и Хорхеба. Напротив, этот последний не внушал Иосифу подобного доверия.

– У этого – сердце крокодила и алчность гиены, – сказал о нем и старый жрец Тутмес, когда узнал о заключении в тюрьму Хорхеба.

Скоро внутреннее убеждение Иосифа оправдалось самими фактами. По следствию оказалось, что Циамун был оклеветан напрасно, по недоразумению; все же обвинения, взведенные на голову Хорхеба, вполне подтвердились, и следствие раскрыло множество других вопиющих злоупотреблений по заведованию им богатствами фараонов. Эти сведения доверил Иосифу сам емхет, узнавший их от главного следователя.