Ефим Райзе - Еврейские народные сказки [Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе]

Прошло два года. Однажды муж попросил жену купить свежую щуку, чтобы приготовить фаршированную рыбу. Как же он был, однако, удивлен, когда жена отказалась пойти за рыбой на базар и ответила так:

— На базаре, боюсь, на меня станут смотреть мужчины, а я не хочу возбуждать в них дурные побуждения.

Ответ показался мужу очень странным. Он подумал, что она слишком уж добропорядочна, и вспомнил слова покойного отца о том, что если женщина слишком набожна, то есть в этом, верно, фальшь. Мысль эта так запала ему в голову, что он тут же пошел и заказал ключи ко всем своим комнатам — по два ключа — двенадцать пар ключей. Одну связку ключей он положил себе в карман, а другую отдал жене и сказал ей:

— Вот что, дорогая, сегодня я по делам уезжаю в дальнюю дорогу. Вот тебе ключи. Запри все комнаты. Смотри, чтоб никто не заходил. Береги наше добро.

С этими словами он распрощался с женой, сел в подводу и уехал. Выехал за город, велел балаголе остановить лошадей, вынул из кармана рубль серебром, отдал его балаголе и говорит:

— Вот что, реб еврей, я передумал ехать. За твой труд я плачу тебе рубль, отвези меня обратно в город, только вези не ко мне домой, а в заезд. Смотри — это тайна, и никому, упаси Боже, не говори об этом.

В заезде муж снял отдельную комнату и лег спать. В полночь проснулся и тихо вышел из заезда.

Ночь была темная. Весь город спал, и муж, никем не замеченный, подошел к своему дому. Подходит он к дому, открывает одну комнату, открывает другую, пока не добрался до двенадцатой, самой последней комнаты. Открывает дверь, входит туда и видит: его набожная, целомудренная жена лежит в кровати в объятиях здоровенного бородача. Увидела жена в дверях мужа, закричала своему хахалю:

— Стреляй, стреляй в него или заруби топором — это мой муж!

Услыхал это муж и в испуге убежал. Долго бежал он по улицам, пока не забрел на рыночную площадь. Здесь наконец свалился от усталости на скамейку и крепко заснул.

Вот что случилось с мужем. Теперь покинем его на минуту и расскажем о том, что случилось той же ночью в городском соборе. В ту ночь собор ограбили дочиста: украли все драгоценности, позолоченные кресты, все золотые и серебряные оклады икон — короче говоря, все ценное, что было в соборе, исчезло. Поднялся в городе шум: как это так? Дом Божий очистили, как очищает кошка тарелку со сметаной!

Позвал батюшка соборного старосту, и вместе со сторожем и десятью мужиками все бросились искать воров. Прошли по всему городу, пришли на рыночную площадь и видят: кто-то лежит на скамейке и крепко спит. A-а, значит, устал за ночь! Наверное, это и есть вор.

Недолго думая, схватили спящего (а это был тот самый богач — муж притворщицы-жены) и избили его до полусмерти.

Избили и поволокли к становому. Ведут пойманного мимо помойки, где копошилось много всякой нечисти — червей, мошек, насекомых.

И слышит богач, как батюшка говорит людям этаким сладким, елейным голосом:

— Прошу вас, господа, не ведите его по этой помойке, здесь много живых тварей, и он может еще, проходя, затоптать их ногами, а ведь в святом Евангелии сказано: «Он жалеет творения рук Своих», поэтому не будем убивать невинных червей сапогами вора.

Услыхав эти слова батюшки, муж сразу вспомнил лицемерные слова изменницы-жены, вспомнил и предсмертные слова своего отца, предостерегавшего его от ханжеского благочестия, и тут ему в голову пришла хорошая мысль, о которой речь пойдет ниже.

Привели его к становому, а тот строгим голосом спрашивает:

— Признаешься ли ты, что ограбил этой ночью собор?

На что задержанный богач отвечает:

— Да, но я это сделал вместе с этим батюшкой. В доказательство моих слов, если вы сделаете обыск у батюшки, то у него в сарае найдете все украденное в соборе.

Становой велел проверить слова еврея — и у батюшки в сарае под мусором действительно нашли все, что было украдено в соборе.

Тогда становой говорит еврею:

— Понятно, что батюшка ограбил собор: он имеет прямое отношение к собору. Но непонятно, каким образом ты, еврей, решился на ограбление русского православного собора?

Тогда еврей рассказал ему, что он никакого отношения к ограблению собора не имеет, а на мысль о причастности батюшки к ограблению его навели лицемерные слова. Рассказал он также о лицемерии своей жены и как получилось, что он очутился на скамейке на рыночной площади.

Началось следствие, и тут дознались, что батюшка и любовник притворщицы-жены — одно и то же лицо, что этот батюшка из банды преступников, прикрывающихся маской набожности. В скором времени батюшку, жену-изменницу и других судили и приговорили к смерти.