Ефим Райзе - Еврейские народные сказки [Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе]

— Я везу вагон свиней. Если хочешь, давай поменяемся из расчета одну свинью за одного хасида.

Первой мыслью набожного купца было: «Как я стану торговать свиньями — богопротивными животными?» Но вслед за этим подумал он об обжорах-хасидах, о том, что провизии нет, хасиды голодны, что с голодухи они могут еще, упаси Бог, убить его, а свиньи будут молчать. Будет что жрать — поедят, не будет — тоже ладно.

И решил купец взять грех на душу и поменять своих хасидов на свиней.

Вывели они тех и других и стали менять хасидов на свиней. К концу размена у еврея остались два хасида, а у его попутчика только одна свинья. Махнул еврей рукой и отдал двух хасидов за одну свинью, лишь бы поскорее покончить с этим делом.

Короче, поменялись. Закрыли вагоны. Подъезжают ближе к дому — наш купец чуть с ума не сходит. Что делать со свиньями?

Прибыли на станцию. Выгнали свиней из вагона. Пришлось нанять мужика, чтобы пригнать свиней во двор тестя. Мужик погнал свиней, а зять поспешил домой другой дорогой.

Пришел домой: поцелуи, расспросы, восклицания. Но он молчит — никаких рассказов.

Вдруг на улице послышался шум, топот. Мужик открыл ворота и стал загонять свиней к тестю-хасиду во двор.

— Сын мой! — кричит тесть. — Что ты наделал?!

А зять-купец говорит:

— Если я молчу, то и вы молчите, потому что двух таких, как вы, я обменял на одну такую…

И все… Кончилась сказка…

Одному раввину надо было однажды поехать в другой город. Нанял он балаголу, надел длинную шелковую капоту и штраймл, сел в подводу и поехал.

Сидит балагола на облучке и рассуждает:

— Какая разница между раввином и балаголой? Ровно никакой. Разве только та, что балагола сидит на облучке, а раввин в подводе. Перед Богом все едины, а вот перед людьми… Для людей разница только в том, кто во что одет. Вот вы, ребе, на вас шелковая капота и штраймл, — вы для них раввин, а я в поддевке и сапогах — и я для них балагола.

— Ну, а знания, — спрашивает раввин, — книжная наука, знание Талмуда — разве всего этого не нужно, чтобы быть раввином?

— Все это чепуха, — отвечает балагола, — самое важное — это уметь держать себя, как подобает раввину. А для этого прежде всего необходима внешность, одежда. Раввина делает Раввином не Тора, а капота.

— Следовательно, — спрашивает раввин, — и вы при желании могли бы быть раввином?

— А как же! — отвечает балагола. — Были бы у меня только ваши капота и штраймл и попади я в такое место, где меня не знают как балаголу, я был бы заправским раввином.

— Ну, а не боитесь, что вас разоблачат как невежду?

— Нет, не боюсь. Уж я бы как-нибудь выкрутился. Знаете что, ребе? Давайте обменяемся одеждой, мы как раз сейчас въезжаем в город, оденьтесь в мою поддевку и садитесь на облучок, а я надену ваши капоту и штраймл и сяду на ваше место. Увидите, что я сойду за раввина.

Согласился раввин. Поменялись они одеждой. Спустя полчаса въехали в город, а там уже главы общины вышли их встречать. Все кинулись к балаголе, одетому в капоту и штраймл, помогли ему сойти с подводы, а тот держится так важно и чинно, что сразу понравился встречавшим. Стали они с ним разговаривать на книжные темы — балагола цедит слова и говорит намеками, сразу видно, великий талмудист. Нашлись такие пилпулисты, которые стали задавать мнимому раввину мудреные вопросы, требующие немалых знаний. В ответ «раввин» улыбнулся и говорит:

— Я удивляюсь, что вы задаете мне такие простые вопросы. В них ведь нет ничего сложного. Даже мой балагола с легкостью их разрешит.

И с этими словами он обратился к настоящему раввину и велел, чтобы тот дал разъяснения. Увидели главы общины, что «балагола» раввина обладает такими великими знаниями, и не посмели больше обращаться с пустяками к самому «раввину», который сразу прослыл «великим» и «святым».

Так балагола переспорил раввина.

У раввина заболела единственная дочь. Он ушел в синагогу и стал молить Бога:

— Пошли исцеление моей дочери, и я клянусь, что всю свою богатую одежду раздам бедным.

Болезнь оказалась неопасной, дочь раввина выздоровела. Тут он спохватился, что слишком много пообещал, стал думать, как бы обмануть Бога, думал, думал, а потом и говорит жене:

— Разве бедным соседям нужны наши дорогие платья и шубы? Им нужен хлеб, нужны деньги на хлеб. Давай оценим одежду и отдадим вместо нее деньги.