Ан Клод граф де Келюс - Повести Вильгельма, извозчика парижского

Г. МИНЮТИН. Как же инак изволите сделать? Не должно ли поддерживать благородство? Знаете ль вы то, что нас разоряет? Это расход наших жен.

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Носеночек мой, я не должна быть включена в это число.

Г. МИНЮТИН. Так же, как другая, госпожа Минютинша, так же, как другая.

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Разве хочется вам, чтоб я одевалась так, как прокурорша?

Г. БОРДЕРО. Как это гадко.

Г. МИНЮТИН. Надобно по своему состоянию. Мне кажется, вы больше не вспоминаете о том, что мы были.

Г. БОРДЕРО. Я бы очень рад был сведать об этом. Если вам не трудно.

Г. МИНЮТИН. Нимало. Я не из тех людей, кои скрывают то, что они были, по сделании своего счастия.

Г. БОРДЕРО. Это славнее для вас. Пожалуй-ка, расскажи нам немного вашей истории, г. Минютин; я прозакладую сто пистолей, что она заставит нас смеяться.

Г. МИНЮТИН. Пусть так будет, зачну ж я вам сказывать.

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Нет, нет. Пусти меня рассказывать господину…

Г. БОРДЕРО. Да, я думаю, что это забавнее будет, как она расскажет.

Г. МИНЮТИН. Так ин дать ей пользоваться ее преимуществами в желании по парижскому обычаю.

Г. БОРДЕРО. Я вас, Господин Минютин, люблю в таком нраве… Я считаю, что мы вместе наделаем много хороших дел. Потому что я бываю иногда годным на закуску, так как вы меня видите. Нут-ко, за наше здоровье, это много все говорить, не пивши. Вино как вода. Начинайте, сударыня: я слушаю всеми ушами.

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Нечаянный случай нас одолжил нашим счастием; прежде замужества моего была я простая подлая девка, работая в лавке у модной торговки в улице с. Гонория. Я имела, как вы видите, лицо довольно сносное, что было всей моей надеждой. Г. Минютин тогда был канцеляристом в Судебной Палате. Лавочная девка и подьячий скоро сводят знакомство. При первом свиданье с сим господином, любовь заставила исчезнуть надеждам, какие основала было я на моих прелестях. Оба мы свободны и, не имея никого, кому б давать отчет в наших делах, мы считали себя полномочными располагать себя, как хочем. Я оставила мою торговку, а он сделался банкрутом в Судебной Палате, и Аглинский порт видел возженный пламенник нашего брака.

Г. БОРДЕРО. Это, право, очень хорошо сделано.

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Приятности, коими были мы, так сказать, довольны друг другом, не доставляли нам более спокойной жизни.

Г. БОРДЕРО. Возможно ль?

Г. МИНЮТИН. Нет сего вернее.

Г. БОРДЕРО. Если б я в это время вас знал, то бы вы не были в такой заботе; я бы вас доставил к хорошему и прекрасному месту; и были б вы, может быть, таковы, как я теперь. А между тем, я никогда женат не бывал; но я простирался с другой стороны.

Г. МИНЮТИН. Я был очень ревнив к моей жене, чтоб получать прибыль; имел я прибежище к отправлению дел: некоторые из них были неудачны, а иные безуспешны. Наконец сделался я ходатаем за судебными делами. Один ростовщик укрылся у меня с воровскими его закладами; я принял и то и другое; в Судном Приказе о нем проведывали, и одна соседка-болтунья про него сказала. Юстиция пожаловала в мое жилище и захватила человека, а вещи оставила мне. Обвиненный умер в тюрьме, и как он при смерти своей хранил молчание, я нашел себя искусным быть ему наследником.

Г. БОРДЕРО. Ах. Ах! Как хорошо. Это образец поведения, как отдавать поклажу на сохранение.

Г. МИНЮТИН. Жена моя всегда имела честолюбие, и для удовольствия ее вступил я в блестящий корпус нотариусов парижских.

Г. БОРДЕРО. Это похвально.

Г. МИНЮТИН. Да, но она превосходным расходом приводила меня в разорение. Рассмотрите ее одеяние: мещанское ли оно?

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Ты заплатишь бесчестье всему корпусу.

Г. БОРДЕРО. Весьма надлежит: разве не знают, что нотариусова жена уж не мещанка? Откуда вы пришли, господин Минютин, что вы этого не знаете?

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Никогда он не умел содержать своего чину.

Г. БОРДЕРО. О! Друг мой, не надобно допускать съедать шерсть со спины. Я тебе когда-нибудь расскажу про ссору, какую имел я с одним из наших директоров. Право! Я ему дал знать, в полном собрании, что чернила его были не сияющие; не надобно играть мною; когда я во что вступлюсь однова, то не скоро меня сомнут.

Г. МИНЮТИН. Это не вид, употребляемый ею, меня мучит; но то, что видается она с некоторыми людьми, кои не нравятся мне.

Г. БОРДЕРО. О! Это совсем разница.

ГП-ЖА МИНЮТИНША. Ах, однако; господин Минютин, вы никак не думаете; я никак не могу заключиться ни с моею, ни с твоею роднею; ибо мы ее не знаем. Я вожусь с равными мне людьми. Видал ли ты когда, например, чтоб я тебя обесчестила, таскаючись с прокуроршами, со стряпчихами?