Рудольф Распе - Приключения барона Мюнхгаузена [Современная орфография]

Это удивительная страна. Бесчисленные сокровища встречались там на каждом шагу. Песок был или золотой, или серебряный, перемешанный с драгоценными камнями. Повсюду возвышались хлебные деревья, на которых висели превосходные булки. Животных было очень мало: только левиафаны и огромные волы, каждый пудов по четыреста и больше. За неимением лошадей, ездили на этих волах, и в сутки делали никак не более пяти верст — так они тихо ходили. Что касается до жителей страны, то они были очень изнежены, и немногие из них решились бы пройти более полуверсты пешком. Дороги у них были в самом дурном состоянии и потому не удивительно, что почта, доходила до них так поздно. Не смотря на свое богатство, жители нуждались в самых необходимых вещах. У них не было ни меди, ни свинца, ни железа. Оружие выделывалось из золота и серебра. Вместо дерева, которого тоже не было в их стране, употреблялась на постройки слоновая кость, которую они выменивали во владениях соседнего султана на вес золота.

Вы не можете представить, что это за прелесть такие домики из слоновой кости, отделанные золотом и серебром!

Но главный недостаток, от которого терпели жители той страны, был — какой бы вы думали? Они не знали употребления огня.

Да, эти богачи, у которых дети играли брильянтами, которые попирали золото ногами, не знали, что такое огонь!

Мы привыкаем к тому, благодеяниями чего постоянно пользуемся. Так вот и огонь кажется нам такою обыкновенною вещью. Иной раз, если случится пожар, то мы готовы бранить огонь, как будто сам он причина пожаров, а не людская неосторожность, или злой умысел.

А сколько благодеяний доставляет нам огонь! Ему мы обязаны тем, что имеем такую вкусную и разнообразную пищу, он согревает нас ночью, он доставляет нам свет.

Бедные пзы-взы-крши-вахландцы не могли варить себе пищу, не могли жарить, делать печенья и разнообразные соусы. Они ели сырое мясо своих волов и левиафанов. Оттого у них вырастали огромные животы. Знатные люди, выходя куда-нибудь, брали с собой стул на трех ножках и подушку, на которую и клали свой живот. Очень многие страдали одышкой. Когда их собиралось вместе человек десятка два, то поднимался такой страшный храп и сап, как будто играли вдруг на нескольких валторнах.

К счастию, что в желудке левиафана я привык к сырой пище, иначе мог бы в этой богатой стране умереть с голоду. Впрочем, я питался, большею частию, булками с хлебных дерев. Ими же питались охотники на левиафанов: им нужно было проворство, чтобы ловить этих животных; так, чтобы не иметь больших животов, они совсем не ели мяса.

В тепле от огня туземцы не нуждались, потому что там постоянно жарко. Иногда жара доходит до семидесяти градусов по Реомюру [2] Здесь нарочно выставлены слова, непонятные для маленьких читателей. Спрашивайте их объяснения и будете знать побольше, а всякое знание пригодится. .

Но темно у них бывает, и ночью они освещают свои дома брильянтами.

Рассказывая о новейших европейских изобретениях, я упомянул о железных дорогах. Король решительно мне не поверил.

Самолюбие мое было задето. Я предложил ему устроить в его государстве такие дороги. Он согласился, дал мне полную власть распоряжаться в государстве как угодно, но сказал, что за неуспех я отвечаю жизнью.

Мне предстояли страшные трудности. Во-первых, железа не было и пришлось делать рельсы из серебра. Но как же было их делать без огня? Ковать было невозможно. Заводов для выделки металлов там не существовало. Было так трудно, так трудно, что я даже и не могу придумать, как я победил эту трудность.

Как бы то ни было, работа кончилась: серебряные рельсы были положены на огромное расстояние. Вагоны из слоновой кости с золотыми колесами были неслыханно великолепны. Но как их привести в движение? Где взять паров без огня?

Утопающий хватается за соломинку. Я приказал собрать самых толстых людей со всего государства и заставил их пыхтеть. Паров вышло довольно много, но вагоны не двинулись с места.

Я пришел в отчаяние. У меня очень пылкое воображение. Я живо представил себе, что меня уже ведут на эшафот, голова моя закружилась, и я упал на колесо одного из вагонов так сильно, что искры посыпались у меня из глаз.

Я ушиб лоб довольно сильно, но зато этот случай навел меня на гениальную мысль, которая без того не пришла бы мне в голову.

Я приказал собрать побольше сухой соломы, что было силы треснул себя по лбу: опять посыпались искры, и солома загорелась.