Рудольф Распе - Приключения барона Мюнхгаузена [Современная орфография]

— Хотите, сударыня, пари?

— О чем?

— Если я проиграю — плачу вам сто тысяч франков. Вы проиграете — свяжете мне кошелек.

— Вы шутите, барон?

— Ни сколько. Честное, благородное слово: если проиграю пари, плачу вам сто тысяч франков.

Ну-с, она была женщина корыстолюбивая и знала, что мое слово закон: уж если я сказал, что заплачу сто тысяч, то и заплачу непременно. Она и разлакомилась.

— Да какое же пари вы предлагаете?

— А вот какое-с. Я проскачу на моем Вихре по вашему чайному столу и не сломаю ни одной чашки, ни одного блюдечка. Если сломаю хоть одно — я проиграл.

Она подумала и согласилась. Сервиз стоил тридцать тысяч, следовательно ей предстояло чистого выигрыша семьдесят.

Вот-с, я влетаю на Вихре. Дамы так были убеждены в моем искусстве, что остались сидеть за столом. Я проезжаю между чашек, над самоваром, поднимаю коня, кланяюсь дамам и, не задев ни одной чашки, ни одного блюдечка, спускаюсь на пол.

Мужество и находчивость, находчивость и мужество — вот что необходимо охотнику. Без них он пропал, с ними наделает чудес. Да вот что со мной было. Пошел я стрелять куропаток, натурально, убил множество и при этом расстрелял все заряды. Со мной был егерь, я отдал ему дичь, а сам пошел другой дорогой. Не прошел полуверсты, вдруг на меня бросается волк. Да какой волк! — страшный, огромный, право, я такого никогда не видывал. А у меня, заметьте, никакого оружия, одно только ружье и притом не заряженное. Что вы тут сделали бы, господа? А я, не думая долго, засунул руку в самую пасть волку, схватил его за внутренность и вывернул как рукавицу.

Тут, конечно, нужна сила и ловкость. Они не у всякого есть. Мюнхгаузены всегда ими отличались. Вы читали, например, что император Карл V поспешно убежал от Морица Саксонского, а знаете ли, как это было? Император так торопился, что не мог сыскать ни лошадей, ни экипажа; но один из моих предков, верный слуга Карла, взял его, императрицу и двоих сыновей императора на руки и отнес их за 18 миль, где уж им была приготовлена карета.

Что касается до ловкости, то другой мой предок превосходил в ней Блондена, который ныне удивляет Европу. Конечно, мой предок так не прославился — нельзя же барону давать представления на канате.

Ну-с, так сила и ловкость у нас наследственные. В этом отношении не все так счастливы; но находчивость, остроту ума — это, мне кажется, может иметь всякий. Стоит только подумать, потрудиться. Но что же достается без труда?

А находчивость великое дело. Со мной был вот какой случай. Преследуя дичь, я попал в болото. Шагнул — завяз еще глубже, стал выбиваться — тина так и всасывает: я увяз чуть не по шею. Прескверное положение. Кругом пустыня. Криков никто не услышит. Тут и звери съедят, и, пожалуй, умрешь с голоду. Вдруг мне пришла в голову счастливая мысль: правая рука моя была еще свободна, я схватил ею себя за волосы, вытащил из болота и поставил на твердую почву. Конечно, это было неприятно и больно, но, согласитесь, лучше, чем умереть с голоду.

Охота чрезвычайно обогащает познаниями. Приходится охотнику видеть и слышать такие вещи, которые и не снились нашим натуралистам. Надо вам сказать, что, идя на охоту, я обыкновенно беру мало зарядов. Понапрасну я их никогда не теряю и каждым выстрелом убиваю столько дичи, что другой охотник не поверил бы моему счастью. Тут, конечно, главную роль играет мое уменье; но, надо правду сказать, много помогает и фортуна. Раз я охотился на озере. Плывут по нем девять уток, на берегу под деревом сидит заяц. Пронизать одним выстрелом девять уток для меня ничего не значит, но как убить зайца? Однако ж, я рассчитал так выстрел, что пуля, убив уток, должна была рикошетом отскочить в сучек дерева, а перешибленный сучек должен был уколотить зайца. Так и случилось. Но вот что удивительно: сучек раскололся надвое, одной половинкою убило зайца, другая отскочила в озеро и наповал пришибла щуку.

Но я увлекся, а начал рассказ-то совсем не об этом. Именно говорил, что всегда беру с собой мало зарядов. Однажды я расстрелял их, вдруг вижу бежит превосходный олень. Такая меня взяла досада, что хоть разорваться! Что тут делать? Ну, хоть бы чем-нибудь выстрелить! В кармане у меня случилась целая горсть вишневых косточек. Я мигом зарядил ими ружье, прицелился, бац!.. Заряд попал оленю между рогами, но он тотчас же скрылся из вида.

Проходят месяца три-четыре. Раз пробираюсь с ружьем, на этот раз заряженным. Что за чудо? Так-таки по воздуху на меня несется целый кустарник. Я не Макбет, у меня совесть чиста, но, признаюсь, испугался такого чуда. Кустарник ближе, ближе… и что же я увидел? Это бежит олень, а между рогами у него превосходное вишневое дерево.