Нам Као - Избранное

К десяти часам Диен добрался наконец до почтового отделения. Солнце палило нещадно. Ноги Диена были в пыли, рубашка намокла от пота, лицо раскраснелось. Прежде ему не приходилось лично получать письма на этой почте. Костлявый почтмейстер, прочитав имя в предъявленном ему паспорте, даже рот от изумления разинул. На это имя поступало много писем, газет, бандеролей, и его здесь хорошо знали. Адрес обычно бывал напечатан на машинке, а письма — на форменных бланках, поэтому почтмейстер был уверен, что Ле Кы Диен из Фуниня богатый и важный господин. И вот теперь этот господин стоял перед ним — тощий, как зубочистка, молодой человек в дешевом костюме, старой белой шляпе, которую давно не чистили, и босиком. Осмотрев своего клиента с ног до головы, почтмейстер спросил:

— На чем, мосье, вы так рано приехали из Фуниня?

— Я пришел пешком, — ответил Диен.

— Так быстро? Впрочем, до нас не больше двадцати километров. Вероятно, в ваших краях трудно достать рикшу?

— Рикш сколько угодно, но я предпочитаю ходить пешком. Рикши мне не по карману.

Столь прямого ответа почтмейстер не ожидал. Смущенный тем, что поставил Диена в неловкое положение, он попытался загладить оплошность шуткой:

— Ну и молодец! Эти рикши дерут с нас три шкуры. Будь все такими, как вы, им пришлось бы умерить свои аппетиты. Да, те, кто презирает студентов, говоря, что они и пешком-то ходить не умеют, могут попасть впросак.

Чувствуя доброжелательность, Диен улыбнулся:

— Я еще дома решил, что весь путь проделаю пешком, поэтому опасность со стороны рикш мне не угрожала. Слава богу, я еще не старик! Сами подумайте, уж если рикша может без отдыха везти меня из Фуниня сюда, то я и подавно могу проделать тот же путь один, без груза.

— Конечно! Конечно!

Почтмейстер с готовностью закивал головой, улыбаясь Диену в то время, как тот расписывался в ведомости. После этого он радушно предложил ему немного отдохнуть и выпить стакан воды. Диен сразу согласился — он очень устал, и его мучила жажда. Но едва он поднес стакан к губам, как в комнату вбежал сынишка почтмейстера, и Диен замер от ужаса: правила приличия требовали дать мальчику несколько хао, а у него в кармане было пусто. Залпом проглотив воду, Диен поспешно встал и начал прощаться с гостеприимным хозяином.

— Куда же вы? Отдохните!.. Сейчас самая жара…

— Прошу прощения, меня ждут неотложные дела…

— Ах, у вас, наверное, еще денежный перевод? Тогда не смею задерживать! Сын! Как тебя учили прощаться со старшими?

Диену стало мучительно стыдно. В такие минуты он особенно остро чувствовал, что бедность унизительна, Опустив голову, Диен выбежал на улицу, бормоча что-то себе под нос. Почта осталась позади, а щеки Диена все еще горели от стыда. Конечно, почтмейстер решил, что он бессовестный скряга или не знает приличий. Диен шагал, сердито причмокивая губами.

Пустой желудок все более настойчиво напоминал о себе. Земля, словно раскаленное железо, жгла босые ноги. От усталости ломило тело. Диену хотелось плакать. Отчего? От голода или усталости? От того, что почтмейстер мог о нем дурно подумать? Стоит ли обращать внимание на такие мелочи! Надо быть выше их! Но тщетно Диен старался настроить себя на философический лад. Чувство тоски все сильнее охватывало его.

На главном почтамте пришлось долго ждать. Желающих отправить или получить деньги было много. Диен терпеть не мог толкаться в очередях, но другого выхода не было. Он сразу убедился, что хорошие манеры здесь, на почтамте, никому не нужны.

— Прошу вас, господин, не откажите в любезности, — начал было Диен, протягивая кассиру документы, но тот грубо оборвал его:

— Какая тебе еще любезность? Жди!..

От неожиданности и смущения Диен даже поперхнулся. Почему он так груб? Диен раскаивался в том, что был так вежлив с этим хамом. Ни на кого не глядя, кассир продолжал быстро строчить пером, насупившись и бормоча что-то себе под нос. Казалось, он ненавидит всех, кто пришел за деньгами и доставляет ему хлопоты.

Напустив на себя высокомерный вид, Диен молча ждал… Наконец кассир поднял голову. Сразу же к его окошку потянулись десятки рук с документами. Кассир хватал паспорта и один за другим швырял на стол. Затем, все еще ворча, развернул их все и приготовился выплачивать деньги. К счастью для Диена, его извещение о переводе лежало сверху. Кассир сделал отметку в ведомости, списал номер паспорта и бросил его Диену. Вслед за паспортом полетела пачка замусоленных и рваных ассигнаций. Диен поморщился: в деревне не любят рваные бумажки. Он проверил пачку: ни одной целой банкноты. Конечно, нечего и думать получить все новые, но пусть заменят хоть одну, разорванную в трех местах и залитую чернилами. Однако кассир энергично замотал головой: