Георгий Караславов - Избранное. Том второй

Димитр говорил тихо, но веско, ото всего сердца. Гатю слушал, кивал и сглатывал набегающие слезы. До чего же плохо он думал о своих братьях, особенно о Димитре! А он вот какой — Димитр!

Братья-комиты погрелись, поели, подсушили обувь, переоделись в более удобную одежду и ушли. Около недели они снова скитались по окрестностям, но ударили морозы и маленький отряд ушел в Кетенлик. Это была небольшая бедная деревушка, затерянная среди голых скал вблизи Родоп. И люди, у которых они остановились, были хорошие, и турки там показывались редко, но из-за неосторожности Шарапа вскоре все соседи узнали про необычных гостей. Чтобы не попасться в руки властей из-за болтливости какой-нибудь соседки, друзья перебрались в Караджилар — большое болгарское село с патриотически настроенным населением в предгорьях Родоп. Здесь заговорщики узнали, что русские наступают, а турки бегут. Что дела у османов пошатнулись, было видно и из того, что даже в такую суровую погоду вереницы беженцев тянулись по шоссе к Хаскову. Под Новый год стало ясно, что многовековой османской тирании подходит конец. Турки из ближних деревень, притаившихся в складках гор, забеспокоились. Многие из них ходили в Станимаку узнать новости и возвращались удрученные, понурив головы.

Скоро с северо-запада стали доноситься глухие раскаты.

— Слушайте! — показывал рукой Димитр. — Русские пушки!

— Может, вовсе и не русские, — с сомнением заметил Шарап. — Может, турецкие.

Но Димитр решительно отмахнулся.

— Турецкие не могут так сильно греметь! — заявил он с такой непоколебимой уверенностью, что и его друзья и хозяева с восторгом взглянули на него, готовые бежать на улицу с радостной вестью, что братушек уже слышно…

Но неожиданно для караджиларцев в село вступила большая турецкая часть, вооруженная пушками.

Вначале заговорщики подумали, что турки напали на их след и пришли за ними. Они спрятались на чердаке дома и приготовились к обороне, решив не сдаваться. «Все равно нас повесят, — говорил Димитр, — так хоть ухлопаем нескольких гадов».

Однако вскоре стало ясно, что турецкая часть бежала от русских войск, которые уже заняли Пловдив. Здесь турки собирались дать отпор русским, наступающим по шоссе на Хасково и Эдирне.

Крестьян била дрожь и от радости, и от страха. Многие опасались, что турки с отчаяния погонят жителей вместе с собой аж в Анатолию. Мало ли болгарских женщин и детей они угнали со Стара-Планины! Часть этих несчастных, чудом спасшихся от башибузукских ятаганов, разместили в Араповском монастыре «Святая Неделя». Молодые женщины и девушки не выходили из дома, чтобы не попасться на глаза солдатне.

Но турецкие офицеры и солдаты были так изнурены и подавлены, что им было не до бесчинств в болгарских домах. Не успев еще как следует расположиться в селе, они начали укреплять позиции, выставили пушки и стали ждать. А грохот уже доносился со стороны Станимаки, видно, там уже схватились русские с турками. Военные власти запретили болгарам выходить из села. Этот приказ озадачил заговорщиков.

— Припекло их! — со злорадством сказал Шарап. — Посмотрим, что будет.

— А может, попробуем пробраться к братушкам? — спросил Димитр.

Он не ждал ответа. Вопрос его прозвучал как призыв к выступлению.

Решили в ту же ночь спуститься вниз сквозь колючий кустарник, обойти посты и добраться до русских войск.

Разведав обстановку, они незадолго до полуночи по двое выбрались из села. Шарап и Гочо пошли первыми. За ними, взяв немного влево, двинулись Запрян и Русин. Вправо свернули Димитр и Грозю. Зная своенравный характер младшего брата, склонного к неожиданным выходкам, Димитр не решился оставить его с другими.

Первая двойка наткнулась на турецкий секрет. Шарап и Гочо даже не успели взяться за оружие, как их окружили, связали и отведи в штаб. Остальные собрались в условленном месте и оттуда сквозь хлеставшую их ночную вьюгу добрались до русских позиций. Они рассказали о расположении турецких войск в Караджиларе и пошли вместе с русским отрядом, который неожиданно напал на турок. Одних перебили, других взяли в плен, третьим удалось бежать. Были захвачены и пушки, которые так ни разу и не выстрелили. В Караджиларе они узнали о судьбе Гочо и Шарапа. Их куда-то увели, но куда, никто не знал.

Шарап признался во всем и выдал Гочо. Еще на рассвете их увели в Дервент, чтобы допросить близких Гочо. Сам Гочо молчал, глядел исподлобья на тех, кто вел допрос, и лишь сопел, сплевывая сквозь зубы густую, липкую слюну.