Жерар Нерваль - Дочери огня

О, незабвенный день, июль, двадцать седьмое!
Над крышами парят любимые цвета [355] …любимые цвета — то есть трехцветное знамя республики, вновь сменившее старое знамя Бурбонов. .
И Лувр, и Тюильри народом взяты с боя,
Раскрылись гордые врата.
Свершилось главное… Оковы роковые
Упали… Что за ночь! От наших баррикад,
Топча разрытые до почвы мостовые,
Мы вдохновенно шли в наряд!

Ночь нашей вольности, и торжества, и славы…
Над нами — никого: еще никто не смел
Нам диктовать свои уставы.
Мы чувствовали — мир созрел,
Чтоб воплощались в жизнь великие идеи.
Мы стали во сто крат сильнее,
Дышалось нам легко, счастливый ждал удел…

Я вовсе не грущу о временах безвластья;
Но если б кто-нибудь посмел нам предсказать,
Что ту свободу, нам рожденную на счастье,
В пеленки станут пеленать!
Что зал дворцовых анфилады,
Где не просохла кровь товарищей моих,
Займут министры-ретрограды,
Те, для которых баррикады —
Всего лишь порча мостовых!

Нет! Вас здесь не было в великую годину,
Апостолы властей презренных! Чуткий нюх
Отречься вынудил рабов от господина,
Едва успел пропеть петух!
Нет, не видали вы под залпами картечи
Народных мстителей напор,
Огнем борьбы в жестокой сече
Не загорался тусклый взор…

А ныне? Если речь о той, бесплодной славе,
О героической Неделе заведешь —
Любой чужак глумиться вправе:
«Что это — правда или ложь?»
Они тому виной! Как! После непреложных
Побед — вновь деспотизм свободе предпочтен?
Долой, долой людей ничтожных —
Ведь был у нас Наполеон!

Ничтожные! Но ты, Викто́р, заметил верно [356] Но ты, Виктор, заметил верно… — Речь идет о ранних одах В. Гюго, посвященных теме Наполеона (в сб. «Оды и баллады»). ,
Когда тот грозный дух решился призывать,
Что только он один, чья сила беспримерна,
И мог свободу обуздать!
Но он последним был, в том нет сомненья, право:
Уж ни одна земная власть
Не сможет так, как он, имперскую державу
Зажать в чудовищную пясть!

Теперь, когда страна, усталая от гнета,
Паучьи порвала тенета,
Что вкруг нее плетут безумцы до сих пор, —
Не воспевай его, Викто́р!
Мы, полюбив его, ему простили вины
И то, что предал он своих великих жен:
Отрекся он от Жозефины [357] Отрекся он от Жозефины… — Жозефина Богарне, первая жена Наполеона, с которой он развелся в 1809 г., чтобы жениться на дочери австрийского императора Франца I Марии Луизе. ,
Отрекся от Свободы он.

Сложи нам новый гимн, горя огнем витийским, —
Пусть галльским будет он, кастильским и бельгийским,
Пусть этот гимн тебе Свобода в грудь вдохнет!
Сложи народный гимн для всех народов в мире,
И Революции приход
Еще одну струну твоей дарует лире!

В романах рыцарских воспетые сыны
Родов, прославленных минувшими веками,
Со лбами бычьими, с такими костяками,
Что словно недрами земли порождены,

Воскресли бы они сейчас да распознали
Наследников своих гербов, своих имен,
В той своре, что спешит к министру на поклон
Поклянчить со слезой, толпясь в приемной зале.

Довольно хилые — зато пластрон, корсет
Для выправки, и тут отцы б не усомнились,
Что кровь холопскую подмешивать решились
К господской дочке их с давно минувших лет.

Ручей долиною струится,
В нем неба синь отражена,
И кажется, огнем искрится
Под солнцем каждая волна,
А между тем во тьме, глубоко,
На дне певучего потока
Лежит зловонный черный ил,
И яд придонного отстоя
Смешался с чистою водою,
Ее незримо отравил.