Эдвард Форстер - Путешествие в Индию

Азиз не смог присутствовать на приеме. Сразу после встречи с миссис Мур его отвлекли совершенно другие дела. Нескольким больным потребовалось хирургическое вмешательство, и Азиз с головой окунулся в свои врачебные обязанности. Он сразу перестал быть изгоем или поэтом, снова превратившись в знающего врача, веселого, жизнерадостного, переполненного деталями и подробностями операций, которыми он буквально прожужжал уши всем своим друзьям. Временами профессия увлекала его, но ему было жизненно необходимо испытывать от нее именно волнение и трепет, и наука врачевания была у него в руках, а не в голове. Он любил нож и умело им пользовался, он не был чужд и последних веяний в сыворотках и прививках. Но свирепый санитарный режим и требования гигиены были ему невыразимо скучны, и он, сделав очередную прививку больному с энтеритом, выходил из больницы и сам пил нефильтрованную воду.

— Ну что вы хотите от этого парня, — говорил о нем суровый майор Каллендар, — ни воли, ни характера.

В душе, однако, он сознавал, что, если бы в прошлом году Азиз, а не он, удалил бы аппендикс миссис Грэйсфорд, то пожилая леди, пожалуй, была бы до сих пор жива. Впрочем, эта мысль не прибавляла ему симпатий к молодому врачу.

Утром, после сцены в мечети, между ними произошла стычка — это было неудивительно, они случались почти ежедневно. Майор, которому пришлось полночи провести на ногах, был страшно недоволен и горел желанием узнать, почему, черт возьми, Азиз не явился по его вызову.

— Простите, сэр, но я явился. Я тотчас сел на велосипед, но у самого госпиталя Кау у него спустила шина, и мне пришлось искать тонгу. [12] Двуколку.

— Шина спустила у госпиталя Кау, говорите? Скажите на милость, как вы там оказались?

— Простите?

— О господи! Если я живу здесь, — майор пнул ногой по гравию, обозначив точку, — а вы живете здесь, в десяти минутах ходьбы от меня, то, как вы по пути ко мне оказались у этого проклятого госпиталя, если он находится там? — Майор снова ткнул ногой в гравий. — Так что теперь вам придется поработать.

В раздражении он повернулся и зашагал прочь, не дождавшись извинений, которые всегда звучали одинаково: госпиталь Кау находится на прямой линии между домом Хамидуллы и домом майора, поэтому, естественно, Азиз проезжал мимо него. До майора до сих пор не доходило, что образованные индийцы ходят в гости друг к другу, сплетая — пусть и болезненно — новую социальную ткань. По мнению Каллендара, они не должны ходить друг к другу из-за каст «или чего-то в этом роде». Майор твердо знал только одно — его все время пытаются обмануть, и это несмотря на то, что он прожил в Индии двадцать лет.

Азиз смотрел ему вслед с веселым изумлением. Находясь в приподнятом настроении, он смотрел на англичан как на невероятно забавную породу. Ему нравилось, что они зачастую его не понимают. Но изумление это, как и веселость, были эмоциональной и нервической природы, и любая случайность и течение времени могли безнадежно испортить настроение Азиза. Его веселость была совсем иного рода, чем радость, охватывавшая его, когда он находился в обществе людей, которым безоговорочно доверял. Ему вдруг пришло в голову обескураживающее сравнение с миссис Каллендар, с ее нелюбезным поведением. «Надо рассказать об этом Махмуду Али, — подумалось Азизу, — то-то он посмеется». После этого он принялся за работу. Он был знающий и незаменимый специалист и прекрасно это знал. Всякие сравнения мгновенно улетучивались из его головы, когда он занимался своими профессиональными делами.

В эти приятные, наполненные трудом дни Азиз краем уха услышал, что коллектор устраивает званый вечер и что Наваб Бахадур сказал, что на вечер должны пойти все. Коллега Азиза, доктор Панна Лал, был просто в восторге от этой перспективы и настаивал на том, чтобы они с Азизом вместе приехали на вечер в новой двуколке Лала. Это устроило бы обоих. Азиз сохранял достоинство, избежав необходимости появиться в обществе на велосипеде и сэкономив на наемном экипаже, а доктор Лал, боязливый пожилой человек, получал возницу, умеющего править лошадью. Лал, конечно, и сам умел это делать, но боялся автомобилей и опасался, что не справится с поворотом у въезда в Клуб. «Все может случиться, — осторожно говорил Лал, — но, во всяком случае, мы сумеем доехать туда в целости и сохранности, даже если не вернемся». Вспомнив о логике, он добавил: «Думаю, мы произведем хорошее впечатление: два врача приедут на вечер одновременно».