Чарльз Диккенс - Том 11. Жизнь и приключения Мартина Чезлвита

— Вот именно,— отозвался Тигг, целуя кончики пальцев в честь женского пола.— Вы совершенно правы. Милые, непостоянные, невинные простушки!

— Ну вот, поэтому, знаете ли,— продолжал Джонас,— и потому что меня обидели в других местах, я был бы не прочь поддержать вашу Компанию. Но я хочу знать, какое обеспечение вы можете предоставить. Говоря по…

— Только не по правде! — воскликнул Тигг, поднимая блистающую перстнями руку.— Не употребляйте таких выражений, прошу вас, они хороши для воскресной школы!

— Короче говоря,— поправился Джонас,— короче говоря, какое имеется обеспечение?

— Основной капитал, уважаемый,— ответил Тигг, листая бумаги на столе,— в настоящее время составляет…

— Ну, по части основного капитала я, знаете ли, собаку съел,— прервал его Джонас.

— Вот как? — сказал Тигг, вдруг останавливаясь.

— Ну еще бы.

Тигг отложил бумаги в сторону и, придвинувшись поближе к Джонасу, сказал ему на ухо:

— Я знаю, все знаю. Взгляните на меня!

Не в привычках Джонаса было глядеть прямо на кого бы то ни было, но; исполняя эту просьбу, он постарался вглядеться как следует в черты председателя. Председатель отодвинулся немного назад, чтобы Джонасу было удобнее его разглядывать.

— Узнаете? — спросил Тигг, поднимая брови.— Припоминаете? Вы видели меня прежде?

— Как же, мне показалось, когда я вошел, будто я помню ваше лицо,— сказал Джонас, пристально глядя на него,— только вот не могу сообразить, где я вас видел. Нет, даже и теперь не могу. Не на улице?

— Не в гостиной ли у Пекснифа? — сказал Тигг.

— В гостиной у Пекснифа! — эхом откликнулся Джонас, с трудом переводя дыхание.— Уж не тогда ли…

— Вот именно,— подтвердил Тигг,— когда там было такое прелестное и очаровательное семейное собрание, на котором присутствовали и вы с вашим уважаемым батюшкой.

— Ну, его вы оставьте,— сказал Джонас.— Он умер, и дело с концом.

— Умер, неужели? — воскликнул Тигг.— Почтенный старик! Так он умер? Вы очень на него похожи.

Джонас принял этот комплимент отнюдь не благосклонно; быть может оттого, что был далеко не лестного мнения о наружности своего покойного родителя; быть может оттого, что не находил причины радоваться, узнав о тождестве Монтегю и Тигга. Монтегю это заметил и, фамильярно похлопав его по рукаву, подозвал к окну. С этой минуты жизнерадостность и веселость мистера Монтегю стали поистине замечательными.

— Как вы находите, переменился я сколько-нибудь с тех пор? — спросил он.— Скажите откровенно.

Джонас посмотрел пристально на его жилет и перстни и ответил:

— Порядком, знаете ли!

— Ходил я тогда в отрепьях? — спросил Монтегю.

— И еще в каких! — ответил Джонас.

Мистер Монтегю указал на улицу, где Бейли дожидался его с кабриолетом.

— Богатый выезд, можно сказать шикарный. А знаете вы, чей он?

— Нет.

— Мой. Нравится вам эта обстановка?

— Она, должно быть, стоила уйму денег,— заметил Джонас.

— Вы правы. Тоже моя. Почему бы вам,— он прошептал это, слегка подтолкнув его локтем,— почему бы вам не получать страховые взносы, вместо того чтобы платить их? Такому человеку, как вы, это было бы в самый раз. Идите к нам!

Джонас воззрился на него в изумлении.

— Правда, людная улица? — спросил Монтегю, обращая его внимание на уличную толпу.

— Очень,— сказал Джонас, бросив на нее быстрый взгляд и снова воззрившись на Тигга.

— Существует печатная статистика,— продолжал его собеседник,— которая скажет вам совершенно точно, сколько людей проходит за день по этой улице. А я могу вам сказать, сколько из них зайдет сюда только потому, что контора случайно попалась им на глаза, хотя они знают о ней ровно столько же, сколько о египетских пирамидах. Ха-ха! Идите к нам. Мы с вас недорого возьмем.

Джонас смотрел на него все пристальнее и пристальнее.

— Я могу вам сказать,— шепнул Тигг ему на ухо,— сколько из них купят пожизненную ренту, сколько застрахуются, понесут нам свои деньги, на сотни ладов будут навязывать их нам, верить нам, как Монетному двору, зная о нас не больше, чем вы знаете о метельщике на углу,— даже и того меньше. Ха-ха!

Лицо Джонаса медленно расплылось в улыбку.

— Да,— сказал Монтегю, игриво толкнув его в грудь,— нам вас не провести, хитрец вы этакий, иначе я не стал бы вам ничего говорить. Приходите завтра обедать ко мне на Пэлл-Мэлл!

— Ну что ж,— сказал Джонас.

— Отлично! — воскликнул Монтегю.— Погодите минутку. Возьмите с собой эти бумаги и просмотрите их. Вот видите,— продолжал он, захватывая со стола какие-то печатные бланки,— господин Б., мелкий торговец, конторщик, пастор, актер, литератор — что хотите, словом, самая заурядная личность.