Эльза Триоле - Розы в кредит

Лачуге из старых досок не суждено было превратиться в красивый дом, там так и не появилось ни цветов, ни фонтана, ни гравия. Живя за пределами деревни, в лачуге, без воды и электричества, с крысами, которые бегали по лицам спящих. Мари была счастлива все с новыми и новыми возлюбленными и рожала детей, как кошка.

Мари хорошо воспитывала своих детей, они были скромны и вежливы, никогда не забывали сказать: «Здравствуйте, мадам» или «Спасибо, мсье». Мари не потерпела бы дерзости с их стороны. Чуть что, она дралась, а рука у нее была тяжелая. Дети привыкли слушаться ее беспрекословно, твердо веря ее угрозам «содрать шкуру», потому что она свои угрозы осуществляла. По-видимому, ребятишки чувствовали себя примерно так, как собаки при дрессировке: они не понимали, почему надо делать то или не делать другое, а просто слепо повиновались приказу матери. Почему они не должны отправлять свою нужду на пол хижины, почему нельзя втыкать булавку в живот маленькому братишке, почему по праздникам надо поплескаться в воде – умывать лицо и руки, почему в один прекрасный день тебе велят идти в школу, а не куда-нибудь еще, почему надо уходить из дому, когда к матери приходят незнакомые мужчины, хотя ни для кого из детей и не было тайной, что именно они там делают. По опыту они знали, что такой-то поступок вызовет такое-то следствие; но, само собой разумеется, случались и непредвиденные, на которые мать реагировала самым неожиданным образом. Вывод был ясен: лучше этого не повторять. Так именно получилось и с первой самостоятельной прогулкой Мартины в ближайшие большие леса, которая закончилась для нее знаменательной поркой. Она ушла в лес ранним утром, заблудилась и пропала на целых двое суток. Подняли на ноги всю деревню, но когда ее нашли, то пятилетняя Мартина безмятежно спала на мху под сенью огромного дуба. Этим она так прославилась, что никто не называл ее иначе, как Мартина-пропадавшая-в-лесах. Чудная девчонка, ничего не боится, шутка ли – провести в полном одиночестве два дня и две ночи в лесу! Другая на ее месте вся изошла бы слезами и криками со страха и голода, а эта хоть бы что! Когда она проснулась в темноте, окруженная людьми с фонарями и собаками, то протянула ручки незнакомцу, склонившемуся над ней, и рассмеялась.

О ее приключении писали не только в местных, но даже в парижских газетах. А уж порку, за этим последовавшую, Мартина запомнила на всю жизнь! Но эта порка была принята ею наряду с ранее полученными шлепками и подзатыльниками как нечто должное и совершенно неизбежное, потому что взрослые сильнее детей. Хуже было, что расправа часто производилась по совершенно непонятным поводам, ведь и от Мартины, а равно и от ее братьев и сестер взаимосвязь причины и следствия ускользала. Откуда, например, Мартина могла знать, что гулять в лесу и спать под деревом возбраняется? Почему когда мать лупила ее, то одновременно и плакала и смеялась? А жители деревни, те, наоборот, по-видимому, одобряли поступок Мартины: если мать посылала ее за чем-нибудь в деревню и она, волоча корзинку размером почти больше себя, ходила по лавкам, ей часто перепадали леденцы, фрукты, шоколадка и все ей улыбались, целовали ее. Уж очень она мила, особенно летом, когда мать выпускала ее в одних штанишках, и все, чем наградила ее природа, было напоказ: голенькая, бронзово-загорелая, длинноногая, с круглым задиком. Длинные прямые черные пряди волос висели по обе стороны ее странного личика, какого не встретишь во всем департаменте Сены-и-Уазы. Она была прелестна, очаровательна, как диковинный заморский зверек, и к тому же умна, рассудительна – настоящая маленькая женщина! А когда однажды в сильную жару мать заколола ей волосы шпильками на макушке и получилась прическа, как у взрослой, то положительно вся деревня влюбилась в эту смешную Мартину-пропадавшую-в-лесах. В кого она такая уродилась? Рядили и гадали, кто бы мог быть ее отцом, и не могли припомнить, появлялся ли у них в деревне кто-нибудь из колоний – желтый или черный. В кого же она?

Мартина росла, не отдавая себе отчета, почему все окружающее было ей так отвратительно, почему грязные простыни, сопли, крысы, испражнения вызывали у нее рвоту. Она пропадала в лесах оттого, что ей было не по себе дома с матерью и всем семейством, и началось это у нее давно, когда в хижине еще не наступило полное запустение и многочисленные дети еще не появились на свет… а Пьер Пенье возвращался по вечерам домой, носил воду, ставил капканы на крыс… Но и тогда уже Мартина говорила: «Воняет!» И это так смешило Мари и Пьера, что они заставляли девчонку без конца повторять: «Воняет».