Уильям Фолкнер - Дикие пальмы

На следующее утро в тюрьму прибыл один из молодых людей губернатора. То есть он был достаточно молод (свое тридцатилетие он отпраздновал, но не жалел об ушедшей юности; было что-то в его облике, указывавшее на характер, который никогда не хотел и не захочет того, что он не мог или не планировал получить), со значком Фи Бета Каппа [16]одного из восточных университетов, он служил полковником в штате губернатора, и эта должность досталась ему не в заслугу за его вклад в избирательную кампанию; в небрежной скроенной по моде восточного побережья одежде, с крючковатым носом и ленивыми презрительными глазами, он объездил бессчетное число маленьких потерянных среди чащоб лавчонок, где, стоя на крыльце, рассказывал свои истории, получая в ответ грубоватые взрывы хохота своих одетых в комбинезоны и плюющих слушателей, и с тем же выражением в глазах он поглаживал головки детей, называемых по именам деятелей предыдущей администрации и в честь (или надежду) следующих, и (так о нем говорили, но это несомненно было ложью), по ленивой случайности, попки некоторых, что уже перестали быть детьми, но еще были слишком молоды, чтобы голосовать. Он с портфелем пришел в кабинет директора тюрьмы, и вскоре туда же прибыл заместитель директора, ответственный за работы на дамбе. За ним бы все равно тут же послали, хотя еще и не успели, он пришел сам, без стука вошел, не сняв шляпы, громко назвал молодого человека губернатора по прозвищу, ударил его ладонью по спине и водрузил ягодицу на стол директора, между директором и посетителем, эмиссаром. Или визирем, облеченным полномочиями, веревкой с узелком на память, как тут же стало выясняться.

– Ну что, – спросил молодой человек, – наломали вы здесь дров, да? – Директор курил сигару. Он предложил сигару и посетителю. Но услышал отказ, хотя тут же – директор в это время тяжелым, неподвижным, даже мрачноватым взглядом рассматривал его затылок – заместитель перегнулся через стол, вытянул руку, выдвинул ящик и вытащил сигару для себя.

– Мне это дело представляется совершенно очевидным, – сказал директор. – Его унесло против его воли. А как только у него появилась возможность, он пришел и сдался.

– Он даже притащил с собой эту чертову лодку, – сказал заместитель. – Если бы он бросил лодку, то мог бы вернуться за три дня. Но нет, сэр. Он должен был притащить назад и лодку. «Вот ваша лодка, а вот женщина, а того ублюдка на сарае я так и не нашел». – Он хлопнул себя по колену и расхохотался. – Ох уж эти заключенные. У мула здравого смысла и то больше.

– У мула здравого смысла больше, чем у кого угодно, если не считать крысу, – сказал эмиссар своим приятным голосом. – Но беда не в этом.

– В чем же беда? – спросил директор.

– Этот человек мертв.

– Черта с два, ничего он не мертв, – сказал заместитель. – Сейчас он у себя в бараке, верно, врет там почем зря. Я вас отведу туда, сами убедитесь.

Директор смотрел на заместителя.

– Послушайте, – сказал он. – Бледсоу пытался мне что-то объяснить про ногу этого мула. Вам бы лучше сходить в конюшню и…

– Да я уже осмотрел мула, – сказал заместитель. Он даже не взглянул на директора. Он говорил с эмиссаром. – Нет, сэр. Он не…

– Но он официально вычеркнут из списков как умерший. Не помилован, не выпущен на поруки: вычеркнут из списков. Он либо мертв, либо свободен. В любом случае здесь ему не место. – Теперь оба, директор и заместитель, смотрели на эмиссара, рот у заместителя был чуть приоткрыт, сигара с так и не откушенным концом замерла в его руке. Эмиссар говорил приятным голосом, очень отчетливо: – Ни на основании рапорта о смерти, направленного губернатору директором этой тюрьмы. – Заместитель закрыл рот, но это было единственное движение, которое он сделал. – Ни на основании официального свидетельства чиновника, направленного в тот момент осуществлять руководство, ни на основании возвращения тела заключенного в тюрьму. – Теперь заместитель засунул сигару в рот и медленно слез со стола, сигара запрыгала в его губах, когда он заговорил:

– Вот оно. Я должен это сделать, верно? – Он коротко рассмеялся, сценический смех, две ноты. – Значит, я не зря три раза избирался с тремя разными администрациями? Это где-то зарегистрировано. Кто-нибудь в Джексоне вам покажет. А если не найдут, то я сам покажу…

– Три администрации? – спросил эмиссар. – Ну-ну. Неплохо.

– Вы чертовски правы, это неплохо, – сказал заместитель. – В лесах полно людей, которые не избирались ни разу. – Директор снова разглядывал затылок заместителя.