Оскар Лутс - Весна

– Смотри-ка, звонарь сегодня опять нализался, так и тянет его в канаву, – сказал один из мужиков.

– А то как же, – ответил другой.

– Потом первый мужик сказал:

– Здравия желаем, господин Либле!

– Здравия желаем, здравия желаем, здрр… аввия. ответил Л ибле.

– Куда это ты собрался?

– В пекло!

– Вот дурак, в пекло собрался. Чего тебе туда? На земле места не хватает, что ли?

– Не ваше дело, ик! Каждый может идти куда хочет. Я те-тебя р-разве спрашиваю, куда ты идешь, ик!

Либле остановился и вызывающе взглянул на собеседников.

– Во, во, важный какой! – сказал второй мужик.

– Важный, точно он бог весть кто.

– А сам иной раз такие штуки выкидывает, как дитя малое, – плот у мальчишек потопил, – заметил первый из мужиков. – Я бы ни за что перед всем приходом так срамиться не стал.

– Фу-ты, фу-ты, гляди-ка, до всего ему дело? Чего тебе, по правде говоря, от меня надо?

Либле шагнул к мужикам, готовясь вступить в драку.

– Ну, ты, на рожон не лезь! Драться мы с тобой не собираемся. Иди себе подобру-поздорову. Иди, может, еще что-нибудь на дно пустишь, – сказали мужики и быстро зашагали к трактиру.

Услышав это, Либле еще больше разозлился. Грозя кулаками вслед удаляющимся мужикам, он продолжал шуметь:

– А-а, вот вы как! Откуда такие объявились – меня попрекать!.. Ишь ты!.. Туда же!.. Гляди-ка лучше, как бы я тебя самого не утопил! Да-да, в прорубь – и делу конец! Этому ведь я теперь здорово на учился, ик!

– Какой все-таки этот Либле ужасный человек, – прошептала Тээле, поворачиваясь к Арно настолько, насколько позволял тулуп, в который ее закутали.

– Почему ужасный? – спросил Арно.

– А как же не ужасный. Все время пьянствует и шатается кругом. Говорят, пастор его выгнал.

– Ничего, возьмет обратно.

– Не возьмет.

– Возьмет.

В это время из лавки вышел батрак, уложил в сани, в ноги Арно и Тээле, несколько пачек табаку, поправил на лошади хомут, вытащил из-под него гриву, чтобы лошади больно не было, когда поедут, и сани тронулись. Либле, к этому времени добравшийся уже до лавки, крикнул им вдогонку:

– Эгей, земляк! Постой, возьми и меня. Эге-е-ей!

Но батрак сделал вид, будто он глух и нем от рождения.

Арно все-таки был еще очень слаб. Болезнь подорвала его силы, и он все никак не мог окрепнуть. Однажды, когда они с Тээле возвращались домой и началась сильная метель, он уже на полпути почувствовал такую усталость, что не в состоянии был двигаться дальше; он опустился на снежный сугроб и, печально улыбаясь, Сказал:

– Не могу больше.

Тээле остановилась возле него. Ей было непонятно, как это можно так быстро устать. Ветер завывал и гудел в проводах и вокруг телеграфных столбов, на дороге то тут, то там наметало огромные сугробы.

– Отдохни немножко, может быть, тогда сможешь идти, – помолчав, сказала Тээле.

– Может, смогу, – ответил Арно все с той же усталой, печальной улыбкой. Ему было так хорошо сидеть в сугробе; слегка откинувшись на спину, он сказал Тээле:

– Садись и ты!

Но Тээле села не сразу. Она переминалась с ноги на ногу, поправляя на голове платок. Потом заметила:

– Нам здесь долго нельзя оставаться, скоро совсем стемнеет!

– Ну и что ж! – ответил Арно.

– Страшно будет домой идти.

– Почему страшно? Кого ты боишься?

– Да не боюсь, а все как-то не по себе. Попробуй, может, поднимешься?

Но Арно и не пытался встать. Ему было так хорошо здесь, на снегу, что он с наслаждением заснул бы. Его даже немного сердило, что Тээле зовет его. Им овладело сейчас то же чувство расслабленности, что и тогда, осенью, когда он стоял на берегу реки, у самой воды. А завывание ветра – оно было словно колыбельная песня. Глаза его невольно стали слипаться.

– Отчего ты не сядешь? – спросил он Тээле.

– Не хочу сидеть, – ответила она, но все-таки села. – А если кто-нибудь пройдет и увидит, что мы так тут сидим…

– Ну и что?

– Испугается, – ответила Тээле чуть смущенно.

– Ты сядь сюда, я тебя заслоню, тогда ветер не будет продувать, – проговорил Арно, не отвечая на ее замечание, что прохожие, увидев их, могут испугаться. Да и откуда могли взяться прохожие – кругом, сколько хватал глаз, не видно было ни души.

– О, ветра я не боюсь.

– Ну и ладно. У тебя пальто, на мне тулуп. Мне ни капельки не холодно. А тебе холодно?

– Нет.

Помолчав немного, Арно снова попросил Тээле сесть поближе. Та села. Теперь они сидели вплотную друг к дружке.

– Долго мы будем так сидеть? – спросила наконец Тээле.