Луи Фердинанд Селин: Из замка в замок

Его жена вопросительно смотрела на меня, что я обо всем этом думал?.. я киваю ей: молчите!.. это все его голова!.. голова!.. действительно, взгляд у него был застывший, хотя рассуждения были и не такими уж безумными… может быть, несколько странными… Торжества в Замке…

В одном я не сомневался, если он поднимется к Раумницу и начнет толкать ему всю эту туфту про Арденны и праздничный концерт, он точно выйдет оттуда в сопровождении Айши!.. его постигнет участь остальных… но он не унимался!.. в сущности, этот чудик был абсолютно безобиден… лучше всего, вероятно. было бы их отсюда увести и попытаться пристроить в Замке… пусть ими займется Бринон… а там посмотрим… может, мадам Митр что-нибудь придумает?.. или музыканты из Замка?.. здесь же, в Ловене, они обязательно окажутся в комнате 36… это уж точно!.. стоит им подняться этажом выше!..

Мадам Митр умела устраивать любые дела… не хуже,чем Бринон…

Освобождение Арденн… Праздничные Торжества в Рундштедте… и кто ему внушил все это?.. может быть, мсье Лангуве?.. дирижер?.. Лангуве конечно был человек легкомысленный, но не настолько же… ну тогда в Сиссене?.. такие же, как он "герои лесоповала"? достаточно было одного намека. случайно оброненной фразы, как он купился на этот "праздник" весь с потрохами… ни о чем другом он теперь думать просто не мог…

Я знаком показываю его жене. чтобы она, точнее они, следовали за мной… Лили тоже идет с нами… я успеваю шепнуть ей на ухо…

"Лили, ты должна все время им поддакивать!"

Когда имеешь дело с сумасшедшими? главное им никогда и ни в чем не противоречить!.. делать вид, что все "просто замечательно", и ни в коем случае не противоречить!.. с животными тоже!.. никаких резких движений!.. все "просто замечательно"!.. о, будьте предельно внимательны!.. малейшая неловкость!.. неосторожное движение!.. и пиши пропало! доселе дремавший вулкан просыпается!.. на вас обрушивается раскаленная лава человеческих страстей! ваш пациент с воплями кидается наутек, волоча за собой свои потроха, вывалившиеся из распоротого живота… заодно прихватив все остальное! скальпель, маску, колбу, повязки!.. его внутренности развеваются на ветру!.. вот, чего может стоить вам ваша оплошность!.. нечто похожее происходит и в любви: ваша возлюбленная, только что завороженно взиравшая на вас, неожиданно впадает в ярость, готова вас убить! "Сатир, насильник, чудовище!" вы ошарашены! чертова девка совсем сдурела!.. а все потому, что вы всего лишь на какой-то миллиметр переступили границы дозволенного!.. вот так!..

Или допустим, вы король!.. ваши подданные довольны своей жизнью, они жрут. пьют, короче, до вас им нет никакого дела… и вдруг, внезапно: начинается пальба!.. толпы осаждают вашу Бастилию!.. вас свергают! Великая Армия – на Новом Мосту**{Новый Мост – мост через Сену в Париже, недалеко от Нотр-Дама.}! так порой приходится расплачиваться за одно неосторожное слово! ибо в мире все и всегда должно быть "просто замечательно"!..

Что касается меня, то я подобных оплошностей стараюсь избегать, и скажу без хвастовства: мне это, как правило, удается! я без особых хлопот увел за собой Делони, его жену, и Лили… причем из Ловена мы вышли под самым носом у шуппо… Раумниц befehl**{Приказал (нем.)}! тсс! он вытягивается по струнке!.. так, пронесло!.. теперь в Замок! загружаемся в лифт!.. сперва к мадам Митр!.. с ней можно быть откровенным!.. с ней, да!.. я объясняю ей ситуацию… рассказываю о тех двоих, что ждут меня за дверью… мадам Митр сразу же въезжает, что к чему… "понимаете, доктор, посланник в данный момент…"

Так, обычная история, опять это вечное: "Посланник в данный момент!" на сей раз я действительно пришел некстати, он только что закончил говорить с мадам Бринон, урожденной Ульманн. которая постоянно звонила ему из Констанс и давала указания к действию!.. причем самые подробные!.. о. эта урожденная Ульманн имела на него колоссальное влияние! естественно, потом она заявила. что не одобряла деятельность своего мужа… чепуха все это, по свидетельству Пельпуа*{Дарьке де Пельпуа (настоящее имя Луи Даркье) (1858-?) – адвокат-антисемит, назначенный Лавалем комиссаром по еврейскому вопросу в мае 1942 года. Приговорен к смерти заочно в 1947 году. После окончания войны жил в Испании.}, который прекрасно знал их обоих, они только на публике вели себя по-разному, а на самом деле, всегда и во всем были заодно… что ж, очень может быть!.. но факт остается фактом, в конечном счете, к стенке поставили его, а не ее…

Как я уже говорил, лично мне Бринона упрекнуть абсолютно не в чем… не то, чтобы он меня очень любил, нет!.. но упрекнуть мне его не в чем… он мог поставить мне на вид мой "не очень высокий моральный дух", мое нежелание писать для "Ля Франс"*{"Ля Франс" – см. выше, прим. к стр.}, неверие в победу бошей… вольные высказывания, которые я себе порой позволял… по его мнению, я принимал нeдостаточно активное участие в игре!.. а сам -то он в какую игру играл? я так никогда этого и не узнал!.. но он ни разу ни о чем меня не попросил!.. а мог бы!.. для него я был просто врач!.. о, что касается медицины, то тут мне препятствий никто не чинил!.. я обежал в этом городишке Гогенцоллернов все улочки, закоулки, тупики! помогая каждому, кто нуждался в моей помощи! никому не отказывал!.. Бринон не пытался вовлечь меня в политику… а так редко бывает!.. "крупные политики" обычно всегда стремятся максимально использовать окружающих их людей, превратить их в марионеток, послушных исполнителей своей воли… иногда он как бы между делом зачитывал мне письма из Берлина, из Канцелярии… в этих письмах речь, как правило, шла о медицине… или о моих высказываниях по тому… или иному поводу…