Лесли Хартли - По найму

— Да замолчишь ты наконец? — прошипел Хьюи. — Ты что, хочешь, чтобы нас услышал шофер? У тебя очень громкий голос, я давно обратил внимание...

Ледбиттер незаметно задвинул стекло. С него хватит, он сыт по горло. Теперь из-за перегородки доносились невнятные отрывки упреков и оправданий, всхлипываний, их маленький мирок сотрясался в конвульсиях. «Вот это да! — удивлялся про себя Ледбиттер. — Выходит, сработало! Что ж, так им и надо».

Ледбиттер по-прежнему гнал машину к Ричмонду. Они уже подъезжали. Если б не задержка, они давно бы уже были на месте. Для Ледбиттера Ричмонд был городок как городок, ничуть не лучше других: когда он ездил туда гулять с Кларисой, он казался ему ничего, но в остальное время никаких эмоций не вызывал.

Начинало темнеть. Он не видел, что творилось на заднем сиденье. Полумрак превратил стеклянную перегородку в глухую стену. А впрочем, пусть делают что хотят — пусть перегрызают друг другу глотки, ему наплевать. В воскресенье в это время будет еще совсем светло — с воскресенья вводится летнее время, не забыть бы перевести часы. Он-то не забудет, а вот за клиентов поручиться трудно. Кое-кто из них как пить дать прозевает, проспит — проспит в прямом смысле! Одна его пассажирка иногда ездила в церковь к ранней службе: однажды он заезжает за ней ровно в 7.45, а она сладко спит — забыла перевести часы. У нее получилась неувязочка со спасением души, а он прокатился за здорово живешь.

Удивляться, впрочем, особенно нечему — такая уж у него работа, где случается всякое, в том числе и ссоры между пассажирами. Интересно, чем все это кончится. Пока ясно одно: дело приняло серьезный оборот, только непонятно, как это может отразиться на нем самом. Господи, до чего быстро темнеет! Жаль, нельзя переставить стрелки сейчас. Мысль о том, что это можно будет сделать только в воскресенье, больно отозвалась в его усталом сознании. Эх, перескочить бы через час, и сразу все изменилось бы — новые места, новые люди, новые мысли. Новая жизнь! Куда там — он безнадежно увяз в настоящем, да и в прошлом тоже.

Тут он попробовал представить свое нынешнее положение в виде физического тела, чтобы можно было измерить его или взвесить на обыкновенных весах и тем самым получить наглядное представление о том, насколько все это серьезно. Уменьшаются или увеличиваются его проблемы? Легчает или тяжелеет на душе? В чем суть происходящего? Как все это отразится на нем? За перегородкой он был как в вакууме. Что там, за стеклом? Мир или война? Ему показалось, что они утихомирились. Потом все опять пришло в смятение. В стекло забарабанили. Ледбиттер отодвинул перегородку.

— Прошу прощения, Ледбиттер, — сказал Хьюи, — но моя спутница плохо себя чувствует. Отвезите нас обратно в Кэмден-Хилл.

— Хорошо, сэр, — отозвался Ледбиттер, а про себя подумал: «Это уже второй раз! Только теперь они вряд ли передумают. Похоже, больше мне их не возить».

— Может быть, мадам хочет глоток бренди, — предложил он. — У меня есть немного — так, на всякий случай, вдруг пассажиру станет нехорошо. Сам-то я не пью, — добавил он.

— Хочешь выпить? — спросил Хьюи Констанцию.

— Да... нет, то есть да. Вы очень предусмотрительны, мистер Ледбиттер, — забормотала Констанция, — а у вас есть стакан?

Ледбиттер достал все необходимое.

— Какая прелесть! — восхитилась она. — Не машина, а самый настоящий бар. — Тут она истерически расхохоталась, сделала глоток, поперхнулась и закашлялась. — Спасибо, — наконец проговорила она. — Мне сразу стало лучше. А ты не хочешь немножко бренди, Хьюи, если, конечно, мистер Ледбиттер не возражает?

— Нет, благодарю, — отозвался Хьюи. — Ты в общем-то была права: праздновать нам нечего.

«Опять начинают цапаться», — подумал Ледбиттер.

— Почему бы нам не отметить наше расставание? — усмехнулась Констанция. — Скажи честно, Хьюи, ты ведь меня не любишь? Ты считаешь меня мошенницей? Ну так давай выпьем на прощание.

— Вряд ли у водителя есть второй стакан, — сказал Хьюи.

— Боюсь, что нет, сэр.

— Ну так и выпей из моего, — предложила Констанция. — Тебе не привыкать!

— Спасибо, но я лучше не буду.

— Почему?

— Что-то не хочется.

— Мистер Ледбиттер, — попросила Констанция, — позвольте мне еще глоточек. Налейте, если вам не трудно.

Ледбиттер обернулся и снова наполнил протянутый ему стакан, который, хоть и казался маленьким, вмещал совсем не мало.

— Ой, льется через край! — воскликнула Констанция. — Пожалуйста, остановите машину и зажгите свет.