Оскар Лутс - Лето

– Здесь, здесь, молодой человек. Этот вот, в дверях, с острогой, – это его окудант. Он вам все про скудента скажет. Он и сам, глядишь, скудентом заделается, один раз уже шлялся по двору в скудентовой шапке.

Бородач бросает в сторону колодца презрительный взгляд, однако опасения Тоотса, что ссора разгорится с новой силой, оказываются излишними. На этот раз господин, прозванный «окудантом», довольствуется лишь несколькими едва слышными репликами.

Как видите, – говорит он, обращаясь к управляющему имением и тыча большим пальцем в сторону, – как видите, люди эти унаследовали от европейской культуры далеко не львиную ее долю. Изо дня в день треплют языком, словно у них челюсти чешутся. Вы хотите видеть господина Тали, – продолжает он, ставя острогу в передней, – его сейчас нет дома. Но если у вас найдется чуточку свободного времени, подождите: думаю, он скоро придет.

– Ах, вот как, – растягивая слова, произносит Тоотс.

– Да, если есть время, будьте любезны, зайдите. Извините, пожалуйста, вы, как видно, издалека?

– Да, из деревни… Из Паунвере.

– Из Паунвере? – восклицает бородач. – Господин Тали тоже из Паунвере.

– Тали – мой соученик. Мы вместе в приходскую школу ходили.

– Так, так, – постепенно оживляется бородач, – значит, пришли своего однокашника проведать. Отлично. Вы обязательно должны его дождаться: Тали мне ни за что не простит, если позволю его школьному приятелю уйти

С этими словами он провожает управляющего в какое-то помещение, скорее напоминающее чулан, чем жилую комнату. Маленькое оконце скупо освещает комнату с толстыми балками на низком потолке. У окна стоит дряхлый столик на трех ножках, покрытый вместо скатерти грязной газетой, В этой странной комнате нет ни единого стула, вместо них по обоим концам стола поставлены ящики, накрытые потертой клеенкой. Любезный бородач чуть отодвигает один из этих ящиков от стола и приглашает гостя присесть. Сам он садится на другой ящик и, скрестив вытянутые ноги, внимательно вглядывается в гостя, словно ожидая, что тот сообщит ему какую-то важную новость. Тоотс вежливо благодарит и кладет свою украшенную пером шляпу на стол рядом с закопченной кастрюлей. Сидя на ящике, он мельком оглядывает комнату. У стены за кучей пустых ящиков виднеется постель хозяина комнаты; кажется, будто лежащее на ней пестрое одеяло пытается спрячься за ящиками, стыдясь своего преклонного возраста и жалкого вида. На печке сушится пара болотных сапог. Бросается в глаза обилие рыболовных снастей. На крючьях висят связки сетей из белых и синих нитей, по углам и у стены разместились верши и почтенные мережи с широкими обручами. Под потолком на каких-то особых жердях разложены удилища.

– Вы, должно быть, увлекаетесь рыбной ловлей? – улыбаясь спрашивает Тоотс.

– Да, – отвечает бородач, – это мое любимейшее занятие и спорт, но я – не профессионал. Видите ли, господин… ах, мы не успели еще представиться друг другу… моя фамилия Киппель! – Новые знакомые протягивают друг другу руки. Тоотс называет себя, и оба в один голос произносят: «Очень приятно!» – Ну так вот, видите ли, господин Тоотс, у некоторых людей жизнь складывается так, что в их деятельности случаются более или менее долгие перерывы, иными словами, такие промежутки времени, когда им приходится бросать свое основное занятие и они вынуждены так или иначе чем-нибудь заполнять эту пустоту. Такое время сейчас наступило и в моей жизни. А поскольку рыбная ловля интересует меня еще с детства, то понятно, что сейчас, когда я свободен от службы, я больше времени провожу на воде, чем на суше. Правду говоря, я и сейчас немного занимаюсь коммерцией, но и это для меня скорее спорт, я не стремлюсь при этом получить какую-либо особую выгоду.

Тоотс внимательно прислушивается к словам господина Киппеля. В паузах он кивает головой и бормочет: «Ах, вот как».

– Скажите, господин Тоотс, вы, наверно, знали, – с новым подъемом продолжает господин Киппель, – вы, наверно, знали торговый дом Носова в Тарту? По крайней мере слышали о существовании этой фирмы? Мне кажется, на все три прибалтийские губернии едва ли найдется десяток взрослых людей, которые не слышали бы о Носове.

– Носов, Носов… – Тоотс устремляет взгляд в потолок, словно стараясь вспомнить.

– Ну вот, у этого самого Носова я двенадцать лет прослужил управляющим магазином. Знаете, что я вам скажу, господин Тоотс, все эти двенадцать лет мы держали в руках все три губернии: все крупные торговцы заказывали товар у нас. Первосортную крупчатку мы получали прямо из Саратова, от Шмидта и Рейнеке.