Висенте Бласко - Детоубийцы

Его одли въ монашеское платье, положили въ блый гробъ, украшенный серебряными галунами, и вся деревня продефилировала предъ трупомъ бродяги.

Его прежніе друзья протирали свои глаза, красные отъ пьянства, сдерживая смхъ, при вид товарища, опрятно одтаго, лежавшаго въ своемъ двственномъ гробу, обряженнаго монахомъ.

Даже его смерть казалась чмъ-то смхотворнымъ! Прощай П_і_а_в_к_а! Ужъ не будутъ больше рыбачьи сти опустошаться до прихода ихъ собственниковъ, ужъ не разрядится онъ, какъ пьяный язычникъ, цвтами. Онъ жилъ свободнымъ и счастливымъ, не зная мукъ труда и сумлъ устроить себ богатыя похороны на чужой счетъ.

Въ полночь поставили гробъ на «телгу угрей», и Пальмарскій пономарь съ тремя друзьями проводилъ тло на кладбище, не пропустивъ ни одного трактира по дорог.

Тонетъ не отдавалъ себ ясно отчета въ смерти товарища. Онъ жилъ во мрак; постоянное опьяненіе сдлало его совершенно нмымъ. Онъ всми силами старался сдерживать свою болтливость, боясь проговорить лишнее слово.

«П_і_а_в_к_а умеръ! Слышишь, твой товарищъ!..» говорили ему въ трактир.

Онъ отвчалъ мычаніемъ, выпивалъ и дремалъ, а постители объясняли его молчаніе печалью, по случаю смерти товарища.

Нелета блдная и печальная, словно каждую минуту предъ ея глазами проходило привидніе, хотла было остановить его.

«Тонетъ, не пей больше!» говорила она нжно.

Но она была поражена тмъ выраженіемъ возмущенія и глухой злобы, которымъ отвчалъ ей пьяный. Она чувствовала, что ея власть надъ его волей миновала. Иногда она видла, какъ глаза его загораются ненавистью и злобой раба, который ршилъ вступить въ борьбу и уничтожить прежняго притснителя.

Онъ не обращалъ вниманія на Нелету и продолжалъ наливать стаканъ за стаканомъ изъ всхъ бочекъ заведенія. Когда овладвалъ имъ сонъ, онъ растягивался гд-нибудь въ утлу и спалъ мертвымъ сномъ, а собака И_с_к_р_а, тонкимъ чутьемъ чувствуя все, лизала ему лицо и руки.

Тонетъ не хотлъ, чтобы пробудилась его мысль. Какъ только онъ начиналъ трезвть, его охватывало мучительное безпокойство. Тни входящихъ постителей, падая на полъ, заставляли его съ безпокойствомъ поднимать голову, словно онъ боялся появленія того, кто трелетомъ ужаса наполнялъ его сонъ. И онъ вновь начиналъ пить, чтобы не выходить изъ этого отупнія, усыплявшаго его душу, притупляя вс чувства. Ему казалось много уже лтъ прошло посл той ночи, что провелъ онъ на озер, послдней ночи его человческаго существованія и первой въ новомъ мір тней, по которому онъ шелъ ощупью съ головой, одурманенной виномъ.

Воспоминанія объ этой ночи приводили его въ трепетъ, какъ только разсивались пары опьяненія. Только совершенно пьяный, онъ могъ выносить это страшное воспоминаніе; оно становилось смутнымъ и неопредленнымъ, какъ воспоминаніе о быломъ позор, которое не такъ больно потому, что теряется въ туман прошлаго.

Ддъ засталъ его въ такомъ оцпенніи. Дядюшка Г_о_л_у_б_ь ожидалъ на слдующій день прибытія донъ Хоакина на охоту въ тростникахъ. Согласенъ ли внукъ ислолнить свое обязательство? Нелета настаивала, чтобы онъ поплылъ. Онъ боленъ, ему нужно разсяться, боле недли онъ не выходилъ изъ трактира. К_у_б_и_н_ц_у улыбнулась надежда провести день въ движеньи. Въ немъ проснулся инстинктъ охотника. Ужели онъ такъ всю жизнь проведетъ вдали отъ озера?

Онъ провелъ цлый день за набивкой патроновъ и чисткой великолпнаго ружья С_а_х_а_р_а. Занятый этой работой, онъ пилъ гораздо меньше. И_с_к_р_а прыгала около него и лаяла отъ удовольствія, при вид всхъ этихъ приготовленій.

На слдующее утро въ его хижину явился дядюшка Г_о_л_у_б_ь, въ сопровожденіи донъ Хоакина въ богатыхъ охотничьихъ доспхахъ.

Старикъ нервничалъ и торопилъ племянника. Онъ будетъ ждать только минуту, пока перекуситъ сеньоръ, а потомъ въ походъ, въ тростники. Надо использовать утро.

Черезъ нсколько минутъ они тронулись въ путь. Тонетъ влереди на своей маленькой лодк вмст съ Искрой, сидвшей на носу, словно галіонъ, а за ними лодка дядюшки Г_о_л_у_б_я, на которой донъ Хоакинъ не безъ страха разсматривалъ ружье старика, это знаменитое оружіе, все въ заплатахъ, о подвигахъ котораго столько разсказывали на озер.

Об лодки вошли въ Альбуферу. Видя, что ддъ взялъ налво, Тонетъ хотлъ узнать, куда они длывутъ. Старикъ былъ удивленъ вопросомъ. Они плывутъ въ Болодро, самую большую заросль около деревни. Тамъ въ большемъ изобиліи, чмъ въ друтихъ мстахъ, водились тростниковые дтухи и водяныя курочки. Тонету хотлось плыть дальше: въ заросли на оредин озера. И между обоими охотниками завязался очень оживленный споръ. Старикъ настоялъ на своемъ, и Тонетъ неохотно подчинился, недовольно пожавъ плечами.