Я и хочу сказать: что там ни думать о Нью-Йорке, а вечерок мы провели что надо.
Ник устроил нам столик почти у самой площадки для танцев.
Мы осмотрелись: народу стало прибьивать, и все люди приятные. Делмерина говорит: «Ох, был бы тут. хоть один знакомый, а то мне не с кем танцевать, папа, кроме тебя». Я стал толковать ей, что меня, черт побери, считали в Сельском клубе совсем неплохим танцором, как вдруг - вот тебе на! Да, сэр, я слышу знакомый голос и вижу Сэма Гирштейна из зенитской фирмы готового платья «Мамонт» - я частенько встречал его в Спортивном клубе.
Меньше чем кого бы то ни было мне хотелось увидеть Сэма. По правде говоря - это, конечно, между нами, - у него не слишком-то чистая репутация дельца, и до меня доходили очень даже подозрительные слухи, насчет его секретарши. А все-таки - знаете, каково это вдали от дома - особенно в Нью-Йорке, где все такие надменные ледышки: приятно увидеть знакомое лицо.
И мы приглашаем Сэма за наш столик, и он, надо отдать ему должное, настаивает, что за свое вино будет платить сам, а потом заказывает еще. А уж танцевать-то он умел. Наружность его мне никогда не нравилась - слишком смуглый и смазливый, такие большие черные глаза не к лицу настоящему мужчине, но он отлично кружил Делмерину и даже жену по этому старинному паркету. И я, после того как хлебнул шампанского, не стал бы из себя выходить, если б ему вздумалось поцеловать Делмерину -
Понимаете, не то чтоб он позволил себе что-нибудь такое; вел он себя как настоящий джентльмен; и один раз, когда я танцевал с Мэми и поскользнулся - слишком уж скользкий у них там паркет, - Сэм подхватил меня и не дал мне упасть.
Хоть и не нравится мне, что он крутится в нашем доме, с тех пор, как мы вернулись в Зенит - у него вроде есть где-то жена, только он с ней не живет. Делмерина говорит, я спятил. Они, мол, говорят с Сэмом о музыке - он в ней здорово разбирается. Но не нравится мне, когда она поздно возвращается домой -
Я, наверно, старый чудак! Но Дел еще так молода и думает, что все знает, а сама-то невинна, как дитя - да я, верно, волнуюсь из-за пустяков. А как бы там ни было, здорово мы повеселились в тот вечер. Ну и вечерок был! Уж не пожалели монеты! Было три часа, не меньше, когда мы отправились на боковую. Помню:
Вот была умора! Мэми, это моя жена, как будто почтенная дама, и я, церковный староста, бредем это мы по Бродвею в три часа ночи и горланим «Мы не разойдемся до зари!»
Знаете, Сэм - вот уж неутомимый дьявол - подхватил одну пару из Форта Ворса, штат Техас (и жена там была не простушка; нью-йоркские дамы ей в подметки не годятся), и каким-то образом, уж не помню как, мы познакомились с семейством из Сан Хозе, Калифорния - торговец фруктами с женой и сыном: тому сразу понравилась Делмерина; а наверху в баре я разговорился с джентльменом и леди из Канзас-сити, не могу только вспомнить, какого штата, то ли Миссури, то ли Канзас, давно уже это было,- и все держались так, будто век знакомы друг с другом, танцевали и смеялись, и провозглашали тосты, и пели, и пили напропалую-страшно и подумать, во что мне это влетело. «Но,- сказал я жене,- вот так они и живут, в этом Нью-Йорке».
Но зачем, джентльмены, рассказывать вам о Нью-Йорке? Вы его знаете, наверное, лучше моего и ждете, чтобы я кончил эту песню и перешел к Вашингтону и моим впечатлениям от Белого дома. Точно, сэр, чем меньше говорить о Нью-Йорке, тем лучше. Эти ньюйоркцы просто помешались на деньгах, вот что я скажу.
Если бы я хотел пожертвовать такими драгоценными вещами, как домашний уют, и друзья, и настоящая литература, и хорошая рыбалка каждое лето,-пусть сколько угодно расхваливают Канаду, но покажите мне лучшее место для рыбалки, чем у нас, в Северном Мичигане, всего ночь езды от Зенита - покажите мне такое местечко!
Я так смотрю на вещи: все должны добиваться благосостояния - ради семьи «собственного положения в своей общине, но с деньгами можно зарваться, и я всегда говорю: сперва Идеалы, а уж потом Доллары.
Такое мое мнение о Нью-Йорке и - мы упаковали вещи и поехали в Вашингтон, и, знаете, Делмерина делала вид, что ей, мол, безразлично, но предстоящая беседа с президентом ее так волновала, что в поезде она едва могла усидеть на месте. Да и я тоже - ведь столько лет не видел Кэла. Я даже подумал было: может, он пригласит нас позавтракать с ним или поужинать. Но я и сам понимал, что это немыслимо: ему ведь надо принимать столько народу - послов, и верхушку нашего ордена Лосей, да и прочих; все же и я здорово поволновался.
Читать дальше