Льюис Синклер - ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЛ КУЛИДЖА

Но когда я позвонил, почти сразу отворилась дверь, и показался малый в презабавной форме,-ей-богу, ну, просто адмирал английского флота,- я и спрашиваю: «Это Нувель Дезир?»-я искал клуб с таким названием-«Это Нувель Дезир?»-спрашиваю.

«Да, но я не имею удовольствия знать вас в лицо», - говорит он,- знаете, несет какой-то такой напыщенный вздор.

Ну, я стал над ним подшучивать - сказал, что не так уж трудно припомнить мое лицо, если постараться. Делмерина - она стояла у меня за спиной, и должен сказать, хотя о дочери, конечно, я не могу судить беспристрастно, но на ней было легкое лиловое платье с блестками и золотые туфельки, и выглядела она не менее элегантно, чем другие дамы, да и жена моя для Среднего Запада не такая уж замарашка, и -

Значит, Делмерина стоит у меня за спиной и шепчет мне на ухо: «Па, не надо так смеяться над слугами».

Но я знал, что этот парень в форме не простой слуга, и хотел показать ему, что Веселая Жизнь мне не в новинку (конечно, на мне был вечерний костюм) и -

Ну, в общем, он подзывает помощника управляющего, такого приятного «а вид субъекта в вечернем костюме; лицо у него смуглое - видно, итальянец,- но выговор приятный.

И он объясняет, что Нувель Дезир - это клуб, пускают они только своих членов, но я представил ему жену и Делмерину, рассказал, что мы из Зенита и пробудем в городе не больше недели, и вынул карточку ордена Лосей, - тут он нас хорошенько оглядел и сказал, может, ему удастся все устроить - с членов клуба берут двести монет в год, но нас, в конце концов, оформили на одну неделю за пять монет с носа.

Так что мы спокойненько вошли, а там -

Может, снаружи и не было видно огней, зато внутри, вот это да! Великолепие такое, - ну просто бал у Вандербильдов. Зал был на весь первый этаж, а кухня и все прочее, видно, внизу, в полуподвале -

Вот забавная штука: этот помощник управляющего - мы с ним быстро сошлись, он предложил звать его Ником, а я - пусть зовет меня Лоу, но он сказал - это против правил - так вот, Ник открыл мне, что, может, и вам, джентльмены, будет в диковинку: оказывается, они все готовят на электричестве!

Значит, такой был бальный зал. Стены до половины затянуты красным атласом или шелком, а по нему разбросаны, как сказал Ник, украшения Современного Искусства: разные там зигзаги и большущие цветы и все это золотое; а повыше - гирлянды цветов. Я заметил, что цветы искусственные, но трудно было в это поверить, пока их не потрогаешь: на вид совсем как живые. Некоторые столы стояли в кабинках, вроде бы как в беседках, увитых виноградом. А в конце зала были желтые мраморные колонны - на вид доподлинный мрамор, хотя на самом деле навряд ли - а перед ними играл джаз - и послушайте, ребята там были, что надо, все негры, но каждый, Ник мне потом шепнул, с первоклассным музыкальным образованием. А уж саксофон- я вам вот что скажу: если есть кто лучше него в оркестре Поля Уайтмена, хотел бы я его послушать - тот парень мог извлекать из саксофона любые звуки: то тебе кажется, это воет сирена в тумане, а то мычит больная корова, да все что хочешь.

Прежде, чем мы уселись за столик - народу было еще немного, - Ник отвел меня в сторонку и шепнул, что на втором этаже у них настоящий бар, как в прежние времена, и, может, ему удастся устроить, чтоб я поднялся наверх и получил немного спиртного. Правила клуба, так он по крайней мере сказал, предписывают всем покупать вино за столиком, и подают первоклассное шампанское, но все же это не то, что настоящее виски, - так он сказал.

Короче говоря, он ушел и все устроил, и мы смогли подняться в бар.

Я-то собирался заказать для Делмерины и ее матери имбирного пива, но похоже, там ничего безалкогольного не держали; и потом Делмерина подняла шум.

«Хочу коктейль, - заявляет, - да и маме, честно говоря, тоже хочется. Может, мы уже больше никогда и не попадем в ночной клуб. И потом ты же дома давал мне пригубить коктейль. Только подумай, что скажут мои подруги, когда узнают, что я была в ночном клубе и не попробовала там коктейля. Я уже,- говорит,- не маленькая».

Тут я уперся и стал уверять, что ее мать вовсе не хочет пить - моя жена всей душой верит в сухой закон }- но на сей раз она, черт подери, вовсе меня не поддержала, наоборот, захихикала и говорит, что не прочь попробовать, в виде исключения. И если без лишних слов, все мы взяли по коктейлю - Мэми и Делмерина бронкс, кажется так, а сам я заказал сначала мартини, а потом говорю: «Ей-богу, возьму-ка я лучше манхэттен. Вот уж пять лет, как не пробова.л манхэттен». Ну и выпил манхэттен. А там еще украдкой хватил два виски с содовой, пока Мэми с девочкой ходили в туалет, и почувствовал, что здорово набрался за этот великолепный, чудный вечер.