Илья Штемлер - Архив

И вот сейчас он с любопытством и брезгливостью разглядывал Хомякова, чей зримый образ раздваивался, точно сквозь мокрое стекло: у края стола переминался мужчина в сером пиджаке с пухлыми несимметричными плечами, а поодаль топтался его двойник в мятом синем халате с белесыми разводами на подоле и устойчивым запахом хлороформа.

Гальперин поднялся.

— Захар Савельевич… если вы не возражаете, я еще попридержу документы помещика Сухорукова.

— Что-нибудь интересное? — спросил Мирошук.

— Да. Есть кое-что. Но не будем торопиться.

— Пожалуйста, Илья Борисович. Разве я могу вам в чем-нибудь отказать? Тем более…

— Тем более что и свалились эти документы в архив как снег на голову, — усмехнулся Гальперин и вышел.

В приемной Тамара читала разорванную газету с масляными пятнами и прилипшими хлебными крошками. У стены в низком кресле сидел мужчина средних лет, держа на коленях глянцевую папку. Узкое со лба лицо к подбородку расширялось, но это нисколько не портило его, наоборот, придавало облику решительность. Темные волосы оживляли седые нити. Бледно-голубого цвета пиджак напоминал покроем капитанский сюртук, меж лацканами которого провисал бордовый галстук. Из бокового кармана виднелся платочек в тон галстука.

— Илья Борисович! — воскликнула Тамара. — Клиент совсем окостенел. Скоро там освободятся?

Гальперин сжал губы и подтянул их к кончику унылого носа, что, вероятно, означало крайнюю степень сосредоточенности. Шагнув к порогу, он скосил глаза на безучастно сидящего посетителя. Задержал взгляд на стоячем воротничке, из-под которого выпадал бордовый галстук. Таких воротничков Гальперин не видел много лет.

— А по какому вопросу? — неожиданно для себя обронил Гальперин, укрощая шаг.

Незнакомец вежливо приподнялся.

— Я имею направление… к директору, — негромко пояснил незнакомец, помечая каждое слово мягким акцентом.

— Илья Борисович — заместитель директора по научной части, — сварливо вмешалась Тамара. — Тоже мне, секреты…

Посетитель пригладил ладонью папку, оставляя на глянце влажный след.

— Все равно без Ильи Борисовича не обойдетесь, — подзуживала секретарша.

— Тамара, возможно, у товарища личный вопрос, — осадил Гальперин.

Секретарша пожала плечами и что-то пробурчала, стряхивая крошки. Посетитель вздохнул, достал из папки плотный белый лист и протянул Гальперину. Тот взял лист, наклонился к окну, из которого падал вялый свет дождливого утра.

— Ха-ха! — раздельно произнес Гальперин. — Директор ждет вас, а вы сидите себе в приемной. Как же так? — он с укоризной посмотрел на секретаршу.

— Я откуда знаю?! — заволновалась Тамара. — Пришли, сели и сидят! Только директора желают видеть.

Посетитель улыбнулся, мол, не хотел докучать, ждал своей очереди на прием.

— Ваша фамилия Янссон? — вновь заглянул в бумагу Гальперин. — Николаус Янссон… Вы гражданин Швеции.

— Да. Мой дом в Упсала, — кивнул посетитель.

— Вы свободно говорите по-русски.

— Да. Я русский. Православного вероисповедания.

— И чем же мы можем быть вам полезны, господин Янссон? — Гальперин присел.

— Сейчас вам скажу, — кивнул Янссон. — Извините, если нескладно. Мой дедушка — фармацевт. У него было дело в России. В шестнадцатом году он уехал из Петербурга и поселился в Упсала. Там его ждало наследство, аптечное дело. Мой отец тоже фармацевт. Я закончил естественный факультет и вошел в дело. Наш дом довольно известный и солидный… В последнее время на мировом рынке появилось несколько препаратов для лечения болезней, связанных с расстройством кровообращения. А дедушка в этой области добился серьезных успехов еще в шестнадцатом году, особенно в синтезе. И мой отец полагает, что он гораздо раньше добился того, что лежит в основе лекарств, о которых идет речь.

— Понимаю. Фармацевтические фирмы используют методику синтеза, открытого вашим дедушкой, — кивнул Гальперин.

— Именно! — обрадовался Янссон понятливости этого толстяка. — Возможно, они и не знали о работах дедушки… Надо доказать.

— Думаете, в нашем архиве хранятся документы?

— Мой отец убежден, что так и есть. Подтверждение.

— Приоритета.

— Да, так. Приоритета… Это очень крупный капитал. Отец запросил ваше посольство в Стокгольме. И послал меня сюда.

Гальперин развел руками — разумеется, дело, вероятно, того стоит. Янссон улыбнулся, растягивая в щелочку светлые глаза.

— Простите, сколько вам лет? — Гальперин размашисто вывел резолюцию на прошении.