Стефан Цвейг - Цвейг С. Собрание сочинений. Том 7 - Марселина Деборд-Вальмор - Судьба поэтессы; Мария Антуанетта - Портрет ординарного характера

Tu ne sauras jamais, commeje sais moi-mêmе,

A quelle profondeur je t’atteins et je t’aime! [18] Гнетущее счастье (фр.).

Все выше взметается ее восторг, он сносит все преграды рассудка, и вся ее душа неудержимым потоком устремляется в новое чувство.

24 июня 1810 года чиновник парижского магистрата заносит в городские книги имя новорожденного младенца мужского пола и делает многозначительную приписку: отец неизвестен. Свидетелем выступает один из друзей Марселины, потому что «Оливье», таинственный возлюбленный, по-видимому, не склонен заявить о себе публично. От узаконения их отношений он уклоняется под тем предлогом, будто его отец никогда не согласится на его брак с актрисой. В действительности же он только о том и думает, как бы отделаться от обременительной связи. Марселина, в упоении любви и материнского счастья, не догадывается о постепенном охлаждении его страсти. Она полна любовью к нему; полная забот о нем, она еще напутствует бегущего самыми нежными пожеланиями, потому что он ей объявляет, что должен уехать, чтобы повидать отца, уговорить его:

Partir! tu veux partir! oui, tu veux voir ton рèrе...

Va dans tous les baisers d’un enfant qu’il adore

Lui porter les baisers de l’enfant qu’il ignore;

Mets sur son coeur mon coeur, mon respect, mon amour,

II est aussi mon рёге, il t’a donné le jour! [21] Уехать! Ты хочешь уехать! Да, ты хочешь повидаться с твоим отцом... Передай ему поцелуи ребенка, которого он обожает, поцелуи ребенка, которого он не знает; положи ему на сердце мое сердце, мое уважение, мою любовь; он тоже мой отец, он дал тебе жизнь! (фр.)

На самом же деле неверный отправляется в Италию и долго отсутствует. Известия от него приходят скупо; но она, бесконечно добрая, доверчивая, еще не подозревает всей правды. Случайно она узнает о его возвращении и одновременно с этим слышит ужасную весть: что он уже давно находится в связи с другой женщиной. Как хлынувшей кровью, она исходит сознанием:

Malheur à moi! je ne sais plus lui plaire! [19] См. с. 76—77.

Ей внезапно становится ясна вся трагическая действительность, и она с содроганием видит и свою ужасную ошибку, и ту комедию, которую с ней сыграли. Она сознает, что и на этот раз, как столько раз в театре, она свое собственное, бесконечное чувство отдала игре. Грудь ее разрывается от отчаяния. Но кому ей жаловаться, кому? Делия, ее подруга, предала ее, всех остальных людей она забыла, отдавшись всецело этому одному. В своей сердечной муке она бросается в объятия сестры, и к ней обращены бессмертные стихи отчаяния, где пронзительные крики первой боли еще не растопились в струящемся металле слов. Резкие и горячие от ее крови, эти крики, словно кинжалы, пронизывают трепетные строки:

Ma soeur, il est parti! ma soeur, il m’abandonne!

Je sais qu’il m’abandonne, et j’attends, et je meurs,

Je meurs. Embrasse-moi, pleure pour moi... pardonne...

Je n’ai pas une larme, et j’ai besoin de pleurs.

Tu gémis: que je t’aime! Oh, jamais le sourire

Ne te rendit plus belle aux plus beaux de nos jours! [23] Сестра, он уехал! Сестра, он меня покидает! Я знаю, что он меня покидает, и жду, и умираю. Я умираю. Обними меня, плачь обо мне... Прости... У меня нет ни единой слезы, а мне надо плакать. Ты стонешь; как я тебя люблю! О, никогда еще улыбка не делала тебя такой прекрасной в самые прекрасные наши дни! (фр.)

Она знает, что он для нее потерян навсегда, но она не хочет этому верить. Она просит, она умоляет обмануть ее, подарить ей надежду, потому что правды она не в силах вынести. Она словно падает на колени перед своей сестрой и молит ее, молит о благочестивой лжи:

Sans retour! le crois-tu? Dis-moi que je m’ggare;

Dis qu’il veut m’gprouver, mais qu’il n’est point barbare;

Dis qu'il va revenir, qu'il revient... Trompe-moi,

Mais obtiens qu’il me trompe й son tour comme toi.

Va le lui demander, va l’implorer... [24] Безвозвратно! Неужели ты так думаешь? Скажи мне, что я ошибаюсь; скажи, что он хочет меня испытать, но что он не изверг; скажи, что он вернется, что он скоро будет... Обмани меня, но сделай так, чтобы и он тоже обманул меня, как и ты. Ступай к нему, проси его, умоляй его об этом... (фр.)

И при этом она знает, что он у другой, она это знает, она это видит. В долгие, бессонные ночи эта картина всплывает:

Oh! comme il la regarde! Oh, comme il est prfcs d’elle!

Comme il lui peint l’ardeur qu’il feignit avec moi! [25] О, как он глядит на нее! О, как он с нею близко! Как он ей изображает страсть, которую разыгрывал передо мной! (фр.)

И она бежит его, бежит его взглядов, его движений, она уезжает к своим сестрам, в провинцию, в одиночество. Она покидает театр, она зарывается в свою печаль, где-то в глухом углу Франции. Вокруг нее рушится империя, под Лейпцигом гремит битва народов, казаки вступают в Париж, но этого не чувствуется в ее стихах, в ее письмах. Судьбы ее народа, время и пространство — все это для нее, истинной женщины, ничто в сравнении с чувством. Она знает только то, что она его любит, все еще любит, хоть она давно уже разгадала его дерзкую игру. И лишь для того, чтобы спасти свою гордость, чтобы оправдать свое чувство, сугубо верное неверному, она старается отыскать за собой какую-нибудь вину. Она пытается найти причину в себе самой. Напрасно. Она ищет и ищет, с рабским смирением, и все же ей поневоле приходится сказать: нет.