Юрий Рытхэу: Числа Какота

Когда Амундсен выразил желание взять поваром Какота, чукчи пришли на "Мод" упросить его переменить решение и стали предлагать других.

Сам Какот стоял в стороне и молчал. На лице его было задумчивое страдание. Взор его был устремлен на диковинные очертания мыса Сердце-Камень, и казалось, одна только мысль, что он покинет этот серый каменный осколок, была мучительна для него.

– Жалко тебе отсюда уезжать? – спросил его Амундсен.

Какот молча кивнул.

– Тогда я могу взять другого, – сказал Амундсен.

Какот, ничего не говоря, направился к трапу, намереваясь вернуться на берег.

– Постой!

Амундсен бросился вслед, в душе ругая себя за чувствительность, но уже ничего не мог поделать с собой. Он проникся неожиданной симпатией к этому человеку, такому непохожему на своих земляков-чукчей, этих арктических оптимистов, не теряющих улыбки даже в самую сильную стужу, в ураганный ветер, даже в голодные темные зимние месяцы.

Какот задержался у борта.

– Я беру тебя поваром, – громко объявил Амундсен, чтобы слышали все.

Готфрид Хансен, стоявший рядом, спрятал в усах улыбку.

Какот перебрался на "Мод" и поместился в маленькой каютке, где стояла койка и небольшой, прикрепленный к деревянному борту столик.

В первый день пребывания на корабле новому коку устроили паровую баню и сменили одежду. Какот облачился в шерстяную фуфайку, в матерчатые брюки, но на ногах оставил свои старые нерпичьи торбаса.

Готовить еду учил его сам Амундсен. В камбузе находилась плита и еще множество различных приспособлений. Рядом с плитой стоял удивительный ящик. В нем целыми днями томилась овсяная каша, которую потом команда "Мод" ела с большим аппетитом. Довольно скоро Какот научился жарить оленину, рыбу, готовить суп из консервов, варить компот из сушеных фруктов. Но печь булочки он так и не научился. Рослый большеносый Амундсен пек их сам, а Какот стоял в сторонке и смотрел, как норвежец колдует над тестом, ставит беленькие булочки в духовку и оттуда вынимает их пышными и румяными.

Вечерами, после ужина, Какот тщательно мыл руки над лоханью, обтирал лицо мокрой тряпкой и бочком проходил в кают-компанию. Из широкого деревянного горла граммофона вырывались странные, щемящие душу звуки. Они уносили мысли далеко, туда, куда Какоту больше не хотелось возвращаться… Там осталась могила любимой жены… Там у чужих людей живет маленькая дочка, весенний птенчик, маленькое солнышко.

Путешественники веселились, играли в непонятные игры, что-то писали на листах бумаги. Какот знал, что значки на бумаге – это слова, и пишут их для того, чтобы послать кому-нибудь весть или сделать заметку на будущее, запомнить.

Но один человек всегда писал нечто отличное от всех. Это был Оскар Вистинг. Он располагался на краю большого стола и раскрывал толстую книгу, испещренную небольшими аккуратными значками.

Оскар вглядывался в них с видимым удовольствием и порой даже шевелил губами, что-то шептал про себя. Какот однажды не выдержал и спросил:

– Хорошие слова?

– Где? – встрепенулся Вистинг.

– Вот тут, – Какот ткнул пальцем в страницу, где стройными рядами стояли непонятные значки.

– Это не слова, – ответил Вистинг, – это числа.

Вистинг говорил по-английски, и Какот понимал эту речь. Но этого слова – "числа" – Какот не знал.

– Что это такое?

– Числа? – задумчиво переспросил Вистинг. – Ну как бы тебе объяснить… Вот у тебя один палец, – Вистинг показал на аккуратный палец Какота, ноготь на котором собственноручно обрезал Амундсен. – Рядом второй, третий, четвертый и пятый… Пишу цифру пять. Обозначаю пять пальцев… Понятно?

– Проще руку нарисовать, – заметил Какот.

Вистинг озадаченно посмотрел на грустного кока.

Но знак, которым Вистинг обозначил пять пальцев, так и стоял перед глазами Какота, странно волнуя разум. Иногда посреди работы Какот вдруг останавливался, задумывался и долго в раздумье смотрел на свои руки, вспоминая значок, похожий на крюк для большого котла, вобравший в себя значение пяти человеческих пальцев.

Вторая рука ничем не отличается от первой. Потом – ноги, и на каждой столько же пальцев, как и на руках. Общее число пальцев называется "кликкин", что значит мужчина, человек мужского пола. Правда, общее число пальцев у женщины такое же, как у мужчины, но все же главное число счета называется "кликкин", и все большие числа содержат двадцатки.