Люси Монтгомери: Аня из Авонлеи

— Тебе, Аня, наверное, кажется странным, что мне нравится Фред, когда он так отличается от того идеального мужчины, за которого я мечтала выйти замуж… высокого, стройного… Но почему-то мне не хочется, чтобы Фред был высокий и стройный… потому что — разве ты не понимаешь? — это не был бы тогда Фред. Конечно, — добавила Дианадовольно печально, — мы с ним окажемся ужасной парой толстых коротышек. Но все же это лучше, чем если бы один из нас был маленький и толстый, а другой — высокий и тощий, как Морган Слоан и его жена. Миссис Линд говорит, что ей всегда приходит на ум выражение "долго ли, коротко ли", когда она видит их вместе.

— Да, — сказала Аня себе самой в тот вечер, расчесывая волосы перед зеркалом, — я рада, что Диана так счастлива и довольна. Но, когда придет мой черед — если он когда-нибудь придет, — я надеюсь, это будет что-нибудь более увлекательное. Хотя… Диана тоже так когда-то думала. Она часто повторяла, что не выйдет замуж убогим, заурядным способом… что ему придется совершить что-нибудь замечательное и необыкновенное, чтобы завоевать ее сердце. Но она изменилась. Быть может, я тоже изменюсь? Нет-нет, я решительно настроена не делать этого. Ах, все эти помолвки способны совершенно выбить человека из колеи, когда они случаются с его ближайшими друзьями.

Наступила последняя неделя августа, на которой должна была состояться свадьба мисс Лаванды. Через две недели Ане и Гилберту предстояло уехать в Редмондский университет. А еще через неделю миссис Рейчел Линд собиралась переехать в Зеленые Мезонины и расположить свои лары и пенаты [10] Лары и пенаты — в древнеримской мифологии — боги — покровители домашнего очага; переносное значение — "домашний очаг" в бывшей комнате для гостей, которая была приготовлена для нее. Она уже продала с аукциона всю лишнюю домашнюю утварь и в настоящее время с наслаждением предавалась другому, но сходному по духу занятию — помогала супругам Аллан упаковывать вещи и готовиться к отъезду в Шарлоттаун. В следующее воскресенье мистер Аллан должен был прочесть свою прощальную проповедь. Старый порядок быстро менялся, чтобы уступить место новому, и Аня сознавала это с легкой грустью, которая не покидала ее ни на мгновение среди всех волнений и радостей.

— Перемены не всегда приятны, но они полезная штука, — заметил мистер Харрисон философски. — Два года — достаточный срок, чтобы все оставалось неизменным. Но если нет перемен и дальше, то все порастает мхом.

Мистер Харрисон курил, сидя на своем крыльце. Жена самоотверженно позволила ему курить в доме, с условием, что он будет сидеть при этом у открытого окна; и мистер Харрисон вознаградил ее за эту уступку тем, что в хорошую погоду выходил курить на крыльцо, — в результате в семье царила полная гармония.

Аня пришла, чтобы попросить у миссис Харрисон несколько желтых далий. Вдвоем с Дианой они собирались в этот вечер отправиться в Приют Эха, чтобы помочь мисс Лаванде и Шарлотте Четвертой в заключительных приготовлениях к свадьбе, которая должна была состояться на следующий день. У мисс Лаванды никогда не было далий; она не любила их, да они и не подошли бы к изысканности и утонченности ее старомодного сада. Но в то лето из-за знаменитой "бури дядюшки Эйба" любые цветы были редкостью как в Авонлее, так и во всех соседних деревнях, и Аня с Дианой считали, что некий старинный глиняный кувшин кремового цвета, обычно свято хранимый для пончиков, будучи заполнен желтыми далиями, окажется именно тем, что необходимо поставить в темном углу на лестнице каменного домика на фоне красных обоев.

— Так… Значит, через две недели ты отправляешься в университет? — продолжил мистер Харрисон. — Да… нам очень будет тебя не хватать — и Эмили, и мне. Но зато миссис Линд появится вместо тебя в Зеленых Мезонинах. Нет незаменимых людей!

Иронию, которую мистер Харрисон вложил в свой тон, совершенно невозможно передать на бумаге. Несмотря на дружбу, связавшую миссис Линд с его женой, наилучшим определением для ее отношений с самим мистером Харрисоном, даже при новом положении вещей, было бы выражение "сохранение вооруженного нейтралитета".

— Да, я уезжаю, — сказала Аня. — Я думаю об этом с радостью, но в сердце моем — грусть.

— Я полагаю, ты собираешься загребать все почести и награды, какие валяются кругом там, в Редмонде.

— Я, вероятно, постараюсь получить одну или две из них, — призналась Аня, — но теперь это не так важно для меня, как было два года назад. Единственное, что я хочу получить от пребывания в университете, — это знания о том, как прожить жизнь с наибольшей пользой. Я хочу научиться понимать людей и себя — и помогать им и себе.