Чарльз Диккенс - Домби и сын

Флоренса не безъ страха взошла наверхъ по темной лѣстницѣ и остановилась подлѣ гостиной. Кузенъ Фениксъ отворилъ дверь и, не говоря ни слова, сдѣлалъ знакъ, чтобы она вошла и попросилъ ее идти впередъ, между тѣмъ какъ онъ останется за дверью. Флоренса повиновалась.

Въ углубленіи комнаты, за столомъ, при тускломъ свѣтѣ лампы, сидѣла какая-то леди, вся въ черномъ, съ перомъ или карандашомъ въ рукѣ. Флоренса нерѣшительными шагами подвигалась впередъ и вдругъ остановилась, какъ будто прикованная къ мѣсту. Леди поворотила свою голову.

— Великій Боже! — сказала она. — Что это значитъ!

— Нѣтъ, нѣтъ! Не подходите!.. — вскричала Флоренса, отскакивая назадъ, когда леди встала съ своего мѣста. — Маменька!

Онѣ обѣ были неподвижны, съ глазами, устремленными другъ на друга. Гнѣвъ и гордость избороздили лицо этой особы; но все же она — Эдиѳь, прекрасная и величественная теперь, какъ и всегда. Лицо Флоренсы, изумленное и робкое, выражало сожалѣніе, грусть, благодарную нѣжную память. На томъ и другомъ лицѣ въ живѣйшихъ краскахъ изображались удивленіе и страхъ. Обѣ женщины, неподвижныя и безмолвныя, смотрѣли одна на другую черезъ мрачную пропасть непреложныхъ событій пройденной жизни.

Флоренса измѣнилась первая. Слезы градомъ полились изъ ея глазъ, и она сказала отъ полноты сердца:

— О, мама, милая мама! зачѣмъ мы встрѣчаемся такъ? зачѣмъ вы были всегда такъ добры ко мнѣ, когда еще ничѣмъ не подготовлялась эта встрѣча!

Эдиѳь стояла передъ ней безъ движенія и безъ словъ. Ея глаза были устремлены на ея лицо.

— Я не смѣю объ этомъ думать, — говорила Флоренса, — я только что оставила болѣзненный одръ своего отца. Мы теперь неразлучны и впередъ не разлучимся никогда. Если вы хотите, милая мама, чтобы я просила за васъ прощеніе, — я буду просить и почти увѣрена, что онъ не откажетъ въ просьбѣ своей дочери. Богъ пошлетъ утѣшеніе вашей страждущей душѣ!

Эдиѳь не отвѣчала.

— Вальтеръ… я замужемъ, и y насъ есть ребенокъ, — сказала Флоренса робкимъ голосомъ, — Вальтеръ y воротъ, и я пріѣхала съ нимъ. Я скажу своему мужу, что вы перемѣнились, — продолжала Флоренса, бросивъ на нее грустный взоръ, — и Вальтеръ, я увѣрена, будетъ говорить вмѣстѣ со мною нашему отцу. Хотите, чтобы я это сдѣлала?

Эдиѳь, неподвижно, какъ статуя, прервала молчаніе глухимъ, тихимъ, но выразительнымъ голосомъ:

— Пятно на вашемъ имени, пятно на имени вашего мужа, вашего ребенка! Развѣ это прощаютъ, Флоренса?

— Вѣрьте намъ, милая мама, что мы все забыли, останемся неразлучными съ вами, и это для всѣхъ насъ будетъ утѣшеніемъ. Но вы ничего… ничего не говорите о моемъ отцѣ, — лепетала Флоренса, — значитъ ли это, вы хотите, чтобы я просила за васъ? Ну да, конечно, конечно!

Эдиѳь не отвѣчала.

— И я буду просить усердно, чтобы онъ простилъ мою милую маму, и добрый отецъ мой не откажетъ въ просьбѣ своей дочери, и я принесу вамъ слово примиренія, и тогда, можетъ быть, мы разстанемся совсѣмъ не такъ, какъ встрѣтились теперь… О! уполномочьте, ради Бога, уполномочьте меня на это ходатайство! Я отступила отъ васъ, милая мама, совсѣмъ не потому, что боюсь васъ, и совсѣмъ не потому, что не надѣюсь на вашу благосклонность: нѣтъ! я желаю только выполнить свою обязанность по отношенію къ моему отцу. Онъ меня любитъ, и я его люблю отъ всего моего сердца. Но я никогда не могу забыть, что вы были такъ добры ко мнѣ. О, молитесь Богу, — воскликнула Флоренса, падая на ея грудь, — молитесь Богу, чтобы онъ простилъ вамъ весь этотъ грѣхъ, и простилъ бы мнѣ, если я не могу забыть…

Рыданія заглушили ея слова. Эдиѳь, какъ будто подавленная тяжестью ея прикосновенія, упала на колѣни и обвилась руками вокругъ ея шеи.

— Флоренса, ангелъ благодатный! Прежде чѣмъ я опять сойду съ ума, прежде, чѣмъ гордость и упрямство опять поразятъ нѣмотой мой языкъ, вѣрь мнѣ, Флоренса, я невиниа, клянусь тебѣ въ этомъ моею душою!

— Маменька!

— Преступна во многомъ — такъ! и вѣчная преграда будетъ раздѣлять меня отъ всего, что есть чистаго и невиннаго въ жизни, раздѣлять отъ васъ, отъ всей земли…

На колѣняхъ передъ ней, она подняла свои обѣ руки и клялась.

— Флоренса, вѣрь мнѣ, я невинна! вѣрь въ этомъ женщинѣ, которая видитъ въ тебѣ чистѣйшее и благороднѣйшее изъ земныхъ созданій и которая никогда бы не упала въ эту бездну, если бы твое присутствіе охраняло цвѣтущіе годы ея жизни! Позволь мнѣ еще разъ, послѣдній разъ, прижать твою милую голову къ этому истерзанному и сокрушенному сердцу!