Мохан Ракеш - Темные закрытые комнаты

— Ты что-то много куришь, — заметил я.

— Да, теперь я курю чаще. Ну, идем?

Совесть не позволила мне продлить еще наше бессмысленное пребывание в кафе. Я заплатил по счету и поднялся.

— Мне бы уже полагалось быть дома, — посетовал Харбанс, охотно следуя моему примеру.

Когда мы вышли из кафе, нас догнал запыхавшийся официант:

— Сахиб, ваши пакеты!

Харбанс смутился и поспешно взял пакеты из рук официанта.

— Ты стал еще рассеянней, — заметил я.

Он не ответил. Пройдя несколько шагов, он тихо, словно в раздумье, спросил:

— Скажи, пожалуйста, не говорил ли кто-нибудь с тобой обо мне, о моих делах?

— О каких делах?

— Да нет, я не имею в виду ничего определенного. Но ты ведь знаешь, людям свойственно болтать о других всякую чушь…

— Не понимаю, о чем ты?

— Ну, видишь ли, дело в том, что… Тут есть некая мисс Шривастав, Сушама Шривастав. И теперь… Теперь кое-кто упоминает в связи с ней мое имя да еще приплетает всякий вздор. Мне недавно — не помню, кто именно, — намекнули об этом.

— И кто же эта мисс Шривастав?

— Ну так, одна девушка, журналистка. В последние год-полтора она составила себе неплохое имя в здешней «Нейшнл стар». Разве ты с ней еще не знаком?

— Нет, я и с ней не знаком, и о ваших с ней отношениях ничего не слышал. Я и вообще не очень еще сошелся со здешней публикой.

— Что за люди! Разведут сплетни… Ты же знаешь нынешний свет!

— Какое нам дело до людских сплетен?

— Это, конечно, так. Но все же как-то неприятно…

— Лучше всего не придавать значения подобным вещам.

— Да, но… Тут есть один момент… Мне и самому кое-что не нравится в этой мисс. У нее не очень-то хорошая репутация.

— В каком смысле? В смысле ее поведения?

— Нет… Ну да, и в смысле поведения… И вообще у нее довольно своеобразная известность…

— Что ты имеешь в виду?

— Да всякое о ней говорят!

— Ну ладно, бог с ней. Нам-то что за дело?

— Ты что, и вправду ничего о ней не слышал?

— Конечно, нет! От тебя слышу впервые.

— Впрочем, есть люди, которые очень ее хвалят. В последние дни она часто бывает у Сурджита. Ты ведь знаешь, что Шукла вышла за него замуж?

— Ах, вот что! Нет, я не знал…

Я будто споткнулся обо что-то, в ноги бросилась дрожь. Потрясение было столь сильным, что у меня перехватило горло. Я не мог вымолвить больше ни слова, и до тех пор, пока к остановке не подкатил скутер, говорил только Харбанс:

— Они поженились еще до моего возвращения. Это ужасно! Это самая дикая ошибка, какую только могла совершить в своей жизни Шукла. Но если начистоту, еще больше виновата ее сестра — это она оставила неопытную девушку одну, в обществе такого человека. Ведь она же знала, что он за птица!..

Некоторое время он медлил, ожидая моей реакции на свои слова. Но я промолчал, и тогда он продолжил:

— Еще в Лондоне я предупреждал Нилиму, что это может случиться. Она, правда, писала оттуда Шукле длинные письма — надеялась повлиять на нее. Но ты только подумай — она даже не известили нас о своей женитьбе! Сделали все так скрытно, как будто сговорились против нас. Никто не написал ни строчки — ни би-джи, ни Сародж! Теперь они оправдываются — говорят, что это Шукла просила их молчать, даже клятву взяла с них. Она, дескать, так говорила: вот вернется Харбанс-бхапа [54] Бхапа — ласковое обращение к зятю. , я спрошу у него разрешения и тогда устрою настоящую свадьбу, специально для него, а эта свадьба просто так…

Я снова отмолчался. Тогда Харбанс не выдержал и спросил:

— Ты, я вижу, думаешь о чем-то своем?

— Да… То есть нет… — пробормотал я. — Я слушаю тебя.

— Нет, ты о чем-то думаешь!

— Да нет же, я слушаю тебя.

С минуту он внимательно смотрел мне в глаза, но прежде чем успел что-либо сказать, я взял его за руку я посадил в скутер.

«Фитиль»! Во что бы то ни стало «фитиль»!

Бывалый журналист из Лакхнау в страстных поисках «фитиля» без устали рыщет по шумным улицам Дели…

По случаю прибытия в Индию американского президента Эйзенхауэра столица вся кипит, обычный порядок жизни взломан до основания. В этот день мы, журналисты, хлопочем втрое против прежнего. А я самозабвенно мечтаю о «фитиле» — небывалой сенсации, которая сразила бы наповал всех моих коллег и доказала бы редактору, что я вовсе не зеленый новичок, каким меня считает кое-кто в нашей газете, а поистине зрелый и опытный журналист. Но разве добудешь «фитиль» в этакой толчее! Ополоумевшая масса людей могла наградить вас только яростными толчками в бока и спину или в лучшем случае ничтожными фактами, вроде того что на одной из улиц взбудораженная толпа настолько вышла из-под контроля полиции, что пандиту Неру пришлось самому выбираться из автомобиля и тростью раздвигать сборище зевак, а в другом месте попал под машину и получил увечье полицейский офицер, пытавшийся навести порядок. Какую сенсацию можно было заполучить в этом бурлящем людском море? Работая локтями, я лихорадочно перебирал в уме все злободневные проблемы, к которым мог бы относиться столь желанный, «фитиль». Например: как скажется визит президента Эйзенхауэра на нашей внутренней и внешней политике? Какие вопросы будет обсуждать пандит Неру в своих переговорах с президентом? Может быть, Эйзенхауэр заявит, что предложенная ранее в долг пшеница будет передана Индии безвозмездно, в виде «помощи»? А не посоветует ли американский посол Банкер своему президенту оказать Индии дополнительную экономическую субсидию? А может быть, со стороны Советского посольства тоже последует какое-нибудь важное заявление по поводу контактов между Индией и Советским Союзом? А вдруг в эти дни Советский Союз запустит в космос новый спутник!.. Какие пункты будут включены в заключительное коммюнике о переговорах? Будут ли в нем содержаться намеки на какие-либо перемены во внешней политике Индии? Поедет ли пандит Неру в Америку в 1960–1961 году? Поднимет ли президент Эйзенхауэр на переговорах вопрос о нейтралитете США в столкновении между Индией и Пакистаном? А как поведет себя президент Айюб-хан [55] Айюб-хан — президент Пакистана с 1958 по 1969 г. — выступит ли он в эти дни с заявлением по поводу Кашмира? Окажет ли визит Эйзенхауэра какое-либо влияние на индо-китайский пограничный конфликт? Отреагирует ли на визит президента Китайское посольство? Что заявит по этому вопросу китайский премьер Чжоу Энь-лай? Или, может быть, он сам приедет в Индию? С какой речью выступит президент Эйзенхауэр перед народной палатой? Что он скажет на городском митинге на площади Рамлила? Окажет ли его визит влияние на внутреннюю политику Индии в деле добычи нефти и производства стали?..