Мохан Ракеш - Темные закрытые комнаты

— Полагаю, — начал я, — что мне следовало бы пролить свет на деятельность некоторых наших учреждений, которые финансируются из-за границы…

— Каких же это учреждений?

— У нас есть организации, которые делают вид, будто занимаются вопросами литературы, искусства, культуры, а на самом деле втайне добиваются осуществления неких политических целей…

— Например?

Я назвал Центр индийской культуры.

Лицо редактора неожиданно помрачнело, он напряженно сплел пальцы обеих рук.

— Ах, ты имеешь в виду… — пробормотал он. — Но в данном случае это идет значительно дальше моих намерений. Дело принимает, так сказать, политический оборот… Я не говорил тебе, но ведь еще раньше там, наверху, уже шла речь о характере твоих политических комментариев. Поверь, я желаю тебе только добра, так что позволь мне дать тебе один совет — не нужно вмешиваться в подобные дела, это может принести вред твоим же собственным интересам. Честно говоря, мне уже намекнули, что тебя следовало бы отстранить и от репортажа по вопросам культуры и что лучше всего тебе работать в отделе «Последние новости»… Так что очень не советую тебе браться за такую тему. Кроме того, если иметь в виду политическое направление нашей газеты, я просто не смогу напечатать в ней твою статью. Если хочешь работать у нас, придумай что-нибудь другое. Ты понял?

С минуту мы молча сверлили друг друга оценивающими взглядами.

— Хорошо, я подумаю и потом скажу вам, — ответил я наконец.

— Вот-вот, подумай обо всем хорошенько и тогда приходи ко мне, — подхватил редактор. — Между нами, я должен сказать тебе еще одну вещь — только об этом никому. Ко всему прочему мне намекнули, что перед тем, как продвинуть тебя по службе, не худо было бы несколько дней хорошенько последить за твоей деятельностью в газете. Так что на будущее ты должен иметь это в виду.

Вернувшись из редакторского кабинета в свою комнату, я долго сидел за столом, молча разглядывая висящий на стене передо мной календарь. Потом мое внимание привлек многокрасочный дневник с репродукциями фресок Аджанты, присланный мне кем-то в подарок по случаю Нового года. Несколько минут я перелистывал его, всматриваясь в яркие картинки. И вдруг вспомнил, что в половине одиннадцатого обещал позвонить Сушаме. Я машинально поднял телефонную трубку и, еще не представляя себе, что хочу ей сказать, стал медленно набирать ее номер — четыре… пять… пять… четыре… Но… не добрав последних цифр, я положил трубку обратно. Затем отодвинул в сторону дневник, откинулся к спинке стула и опять, потирая одну ладонь об другую, принялся разглядывать настенный календарь. Подумал, взял лист бумаги, что-то хотел написать, но перо безвольно замерло над первой же строкой. Опять поднял трубку телефона и опять положил ее на место, не набрав даже и трех первых цифр… И тут же вскочил со стула. Мне казалось, что я непременно должен куда-то пойти. Уже на ходу я взял со стола дневник с яркими картинками. Видимо, я намеревался кому-то подарить его… Спустившись вниз по лестнице, я приостановился на тротуаре, лихорадочно соображая: куда же это я направляюсь? Ради какого дела ушел из редакции? Может быть, я должен был пойти в Консикьюшн-хаус? Но ведь тогда следовало прежде предупредить Сушаму по телефону?

Подняв руку, я остановил проезжавшее мимо такси. Водитель-сикх, включив счетчик, выжидающе взглянул на меня, но я все еще о чем-то раздумывал. Потом наконец молча открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Сардар-джи снова посмотрел мне в лицо и спросил:

— Куда прикажете, сахиб?

Напрягшись и сжав кулаки, я тихо произнес:

— В Мясницкий городок.

И разжал пальцы.

Водитель был, видно, новичок в своем деле. Он повернулся ко мне и переспросил:

— В какой городок?

— В поселок Харпхульсингх, — пояснил я и сел поудобнее.

— Поселок Харпхульсингх? — недоумевающе протянул сардар. — Где это, сахиб?

— Барах-тути, Садар-базар, — уже с раздражением буркнул я.

Сардар включил мотор. Когда такси рывком двинулось с места, я озабоченно взглянул на дневник, лежавший у меня на коленях, — не соскользнул ли от толчка на пол?

Мы ехали по Челмсфорд-роуд. Затем машина миновала мост и покатилась по Кутб-роуд. Я глубоко вздохнул — былое напряжение все ощутимей рассеивалось в моей душе, и я с облегчением откинулся к самой спинке сиденья.