Фридрих Шпильгаген - Въ двѣнадцатомъ часу

Въ каминѣ раздался трескъ; пламя, охватившее сухое дерево шкатулки, ярко озарило комнату. Свѣтъ прямо падалъ на портретъ, остававшійся еще на стѣнѣ, тотъ портретъ, который онъ въ первый разъ увидѣлъ при разсвѣтѣ дня: то же упорно-мрачное, то же благородно-гордое лицо, съ цѣлымъ міромъ страсти въ глубоко-скорбныхъ глазахъ. Теперь онъ узналъ, что означала эта глубокая, безнадежная печаль, которая такъ упорно лежала на приподнятыхъ углахъ рта, такъ упорно, такъ мрачно, что хотѣлось плакать, засматриваясь на нее...

Но Свенъ не могъ плакать, хотя сердце его было переполнено страданіемъ. Еще разъ посмотрѣлъ онъ на портретъ, изрѣдка озаряемый свѣтомъ вспыхивавшаго пламени.

— Это не ея портретъ, прошепталъ онъ: — это образъ сфинкса, древняго сфинкса, и проклятіе, которое она бросила въ меня — это проклятіе, которымъ лроклятъ весь человѣческій родъ. Проклятіе за вину, за первородный грѣхъ, съ которымъ жизнь дается въ наказаніе зa грѣхъ и падаетъ на насъ, какъ возмездіе; но самая тяжелая доля вины падаетъ на тѣхъ, которые безъ нашей воли намъ даютъ жизнь.

Пламя въ каминѣ погасло. Свенъ собрался съ силами, шатаясь вышелъ изъ комнаты и ушелъ изъ дома.

Съ-тѣхъ-поръ прошло семь лѣтъ. Бенно ординарный профессоръ и на дорогѣ къ знаменитости. У него такъ много дѣла, что, по словамъ его, ему некогда и думать о женитьбѣ. Онъ сталъ немного серіознѣе, чѣмъ былъ за семь лѣтъ, когда между студентами повторялись остроумныя выходки и анекдоты молодого адъюнкт-профессора; однако меланхоликомъ его никто не видалъ. Но и на него грусть иногда находитъ, а именно въ то время, когда ему случается проходить мимо дачи на большой рѣкѣ, гдѣ теперь постоянно живетъ англійское семейство, переселившееся въ этотъ городокъ. Тогда подъ надвинутою шляпой лобъ его покрывается глубокими морщинами, глаза опускаются и мысли отрываются отъ научной проблемы или опаснаго случая болѣзни, которыми онъ былъ только что занятъ, и несутся за много миль, къ далекому берегу Балтійскаго моря, въ уединенное помѣстье, гдѣ живетъ одинокій человѣкъ.

Одинокій и несчастный человѣкъ!

Между его сосѣдями ходили толки на счетъ того, какъ и почему фонъ-Тиссовъ сдѣлался такимъ, но эти исторіи были очень разнорѣчивы, и такъ-какъ герой ихъ очень рѣдко выѣзжалъ изъ своего замка, и то только по самымъ нужнымъ дѣламъ, и такъ-какъ вслѣдствіе того въ нему тоже рѣдко кто заглядывалъ, и тоже тольво по дѣламъ, то и кончилось тѣмъ, что поговорили, поговорили да и перестали добиваться настоящихъ причинъ. Одно только вѣрно: въ его кабинетѣ виситъ портретъ молодой и удивительно красивой женщины, только съ мрачнымъ видомъ, и этого портрета прежде тамъ не было. Одинъ изъ его сосѣдей, господинъ фон-Адель, воторый, противъ обычаевъ своихъ собратій, очень много путешествовалъ, увѣряетъ, что эта картина портретъ женщины, которая, семь лѣтъ назадъ катаясь на парусномъ суднѣ, упала въ море и утонула, что случилось чрезъ нѣсколько недѣль послѣ смерти ея единственнаго сына, который умеръ отъ чахотки въ очень молодыхъ лѣтахъ. Дочь этой дамы живетъ у родственниковъ въ Англіи; ей четырнадцать лѣтъ; красоты она необычайной и притомъ считается богатѣйшей наслѣдницей, и этотъ господинъ недавно былъ въ Англіи, видѣлъ ее своими глазами. Онъ утверждаетъ, что былъ врайне пораженъ необыкновеннымъ сходствомъ молоденькой мисъ съ отшельником замка Тиссовъ.

Крестьяне этого помѣстья часто толкуютъ промежъ себя, что такое могло бы приключиться ихъ барину, что онъ сталъ такой смирный, такой молчаливый и по всему видно, что вернулся послѣ своихъ путешествій очень несчастнымъ и съ раззбитымъ сердцемъ; но крестьяне вѣрно не имѣли причины роптать на него, какъ это дѣлали сосѣди, потому что такого господина, съ такимъ милостивымъ и жалостливымъ сердцемъ, съ такою щедрою рукою для всѣхъ нуждающихся, не бывало еще по ихъ убѣжденію на цѣломъ островѣ. Только въ одномъ они упрекали его — зачѣмъ онъ не женится и не дастъ имъ молодого наслѣдника, который хотя немножко походилъ бы не своего отца; однако они сами говорятъ, что мало на то надежды.

КОНЕЦЪ

Pour faire visite (для визита ).