Шарль Нодье - Infernaliana или Анекдоты, маленькие повести, рассказы и сказки о блуждающих мертвецах, призраках, демонах и вампирах

Он берет, как всегда, верный прицел, стреляет и думает, что подстрелил зайца. Напрасно: заяц отбегает на несколько шагов и словно смеется над врагом. Неустрашимый охотник кипит от ярости и клянется преследовать зайца хоть до края земли; он держит слово и через два часа расстреливает все пули, а проклятое животное по-прежнему сидит в нескольких шагах и насмехается над ним. Вся ярость давно покинула моего приятеля; он обыскивает свою сумку и находит немного пороха, но свинца больше нет; он не знает, что делать, но вдруг ему приходит в голову мысль изготовить пули из лежащих в кармане шести лиардов [27] …лиардов — Лиард — французская монета XIV–XVIII вв. и шести су; с превеликим трудом он скручивает монеты, тщательно заряжает ружье и готовится стрелять; внезапно заяц превращается в человека.

— Прекрати преследовать меня, несчастный, — говорит незнакомец охотнику. — Небеса позволили мне принять человеческий облик, дабы ты не совершил злодеяния. Знай же, что я твой дед; пятьдесят лет живу я на этой равнине в шкуре зайца, и наказание мое продлится еще пятьдесят лет. Не повторяй мои ошибки, если не хочешь испытать такую же кару.

Сказав это, он снова превращается в зайца и оставляет внука ошеломленным и дрожащим от страха.

С того дня мой приятель никогда больше не осмеливался охотиться на зайцев.

В середине десятого века, на краю громадного леса в Нормандии, стояло аббатство.

Лес тот был овеян легендами; в нем постоянно являлись призраки и обитала вдобавок белая лань, с незапамятных времен наводившая страх на всю округу. Деды говорили внукам: «Избегай стен аббатства, когда настанет ночь». Перед смертью дед мой дал мне тот же совет, и такой же получил он от своего деда.

Многие молодые люди, не слушая подобные советы, пытались в былые годы справиться с ланью; иные погибали, другие возвращались, но все они видели ужасные вещи.

Монахи тщетно обещали большую награду тому, кто избавит лес от напасти; ужас был столь велик, что никто и слышать не желал о лани.

Так обстояли дела, когда в монастыре попросили приюта два рыцаря; их благородные и гордые лица, их сила, казавшаяся сверхъестественной, многочисленные шрамы, полученные в кровавых схватках — все говорило о том, что незнакомцы были храбрыми воинами.

Аббат сердечно их принял и так искренне просил их провести несколько дней под монастырским кровом, что отказаться они не могли.

— Лишь по причине твоей доброты, — сказал аббату один из рыцарей, — я и мой брат по оружию примем твое предложение; ибо горести наши столь велики, что мы намеревались сложить свои головы в далеких землях.

— Сын мой, — промолвил аббат, — небеса сулят тебе многое; я ждал тебя, и печали твои мне известны. Сюзерен, с позором удаливший тебя, вскоре осознает свою ошибку; ты вернешься ко двору, где достоин быть; знай, на том завершатся твои несчастья.

Сказав это, достойный аббат поднялся и пожелал рыцарям спокойной ночи, а те в удивлении отошли ко сну.

— Знали мы, что аббат овеян святостью, — говорили они между собой, — но не ведали, что он к тому же и пророк.

На следующее утро, едва рассвело, аббат вошел в келью, где спали рыцари, сел у изножья одной из кроватей и повел такую речь:

— О рыцари, столь же благородные, сколь и храбрые, само небо привело вас к нам; Господь, которому мы служим, прислал вас, дабы положить конец и вашим, и нашим злоключениям.

Именитые рыцари! свыше ста лет в окрестностях этого аббатства являются призраки, то более, то менее ужасные; злые духи избрали лес своим домом и предстают перед людьми то в одном, то в другом обличии, и многие наши вассалы и рыцари стали их жертвами. И до сих пор считалось, что никакая земная сила не способна одолеть этих адских духов.

В боли своей, и я так думал, но позапрошлой ночью мне было видение. Явился ангел и сказал мне: «Аббат, небеса тронуты твоими горестями; решено положить им конец; Господь пошлет к тебе двух рыцарей, несправедливо удаленных от двора. Печаль гложет их, и намерены они найти утраченный покой души в чужеземных краях. Убеди их искать подвига в лесу; если руки их не обагрены невинной кровью, если души их не осквернены, они выйдут из этой борьбы победителями, но должны они прежде спросить свою совесть, ибо лишь святость жизни дарует им спасение».