Валерий Михайловский - Наш маленький секрет [Рассказы и сказки]

Раннее утро. Еще густые сумерки не отлегли, еще синий снег не напитался светом, и матовым покрывалом лежит покорно, тихо. На улице, по которой бредет Матвей Сергеевич, снег не тронут. Вот он выходит на центральную улицу поселка, где уже протоптаны неровными стежками редкие следы ранних прохожих.

— Здравствуй, дед Матвей!

— Здоров будь!

— Куда путь держишь в такую рань? Ну я, предположим, почту должен с утра развезти, а тебе чего не спится?

— Внучку иду встречать — Соню.

— На каникулы едет?

— На каникулы. С лета не виделись — соскучились со старухой.

Почтальон, одетый в светлую пуховую куртку, выглядел моложаво, в отличие от деда Матвея с его курчавой седой бородой. Косматая нечесаная голова, покрытая шапкой-ушанкой, характерно для него съехавшей набекрень, подшитые истоптанные валенки добавляли ему годов. Будто чувствуя это, он стал приглаживать волосы, торчавшие из-под шапки, искоса поглядывая в сторону вокзала.

— Снегу-то за ночь подсыпало… На охоту, поди, побежишь? — спросил почтальон, и сам же, не дожидаясь ответа, утвердительно произнес: — Ну как же дед Матвей новый снег пропустит…

— Не пропущу, — сухо ответил дед Матвей. И всем своим видом показал, что некогда ему тут разговоры разговаривать. Почтальон уловил его движение в сторону вокзала.

— Ну беги, беги, не буду тебя держать.

Сначала услышал, а потом уже увидел Матвей Сергеевич снегоход, вынырнувший с боковой улицы. Поравнявшись с ним, снегоход остановился, мотор его, поперхнувшись, заглох.

— Привет! Соньку встречать идешь? Садись, подвезу, — весело сказал наездник и подал освобожденную от меховой варежки руку.

— Привет, Олег! Я пешочком, благодарю. Иду и радуюсь: снежок-то новенький. С Виталиком в избу пойдем. Ты завтра с утра в смену?

— Да, как договорились, подвезу вас к избушке.

— Ладно… А то я хотел зайти к тебе, чтобы уточнить.

— Я бы тоже с тобой пошел в избу, но — работа… Обратно я подберу вас на разъезде. Так что выйдете на то же место. Наш поезд в обратку пустят сразу после пассажирского. Поздновато, но зато целый день ваш, — сказал Олег Иванович, надевая рукавицы.

— Понятно. Меня это устраивает.

Олег запустил свой снегоход, лихо оседлал его и умчался, поднимая за собой вихрь снега, смешанного с выхлопными газами.

Протаптывая тропинку в пушистом снегу, дед Матвей почему-то вспомнил работу на железной дороге. Снег каждую зиму обычно являлся как внезапное бедствие, неожиданно, и нужно было срочно выделять технику — чистить перрон, стрелочные переходы, а техника, как назло, начинала ломаться, хоть и готовили ее к сезону. Старье сколько не ремонтируй, все равно ломается. Запчастей нет, а сделать нужно, вот и приходилось включать смекалку. За эту смекалку и уважали его на железке. Пока работал он механиком, был Матвеем Сергеевичем, как вышел на пенсию, да обзавелся бородой, так вдруг стал дедом Матвеем.

Поезд пришел вовремя. Визгливо скрипнули тормоза, открылись двери вагона. Сначала вышла мама, а за ней и сама Соня птичкой слетела со ступенек. Дед уже на лету поймал ее в свои объятия.

— Выросла, что ль? — дед поставил внучку на перрон.

— Наверное, выросла, — сказала Сонина мама, — у нас-то она каждый день на глазах, нам и незаметно, а ты ее уже четыре месяца не видал.

— Да, дед, целых четыре месяца. Я очень соскучилась по тебе и бабушке, — сказала внучка и погладила дедову бороду.

— Я тоже соскучился… А где папик твой? — спросил дед.

— Не приехал Виталий, его на работу вызвали в последний момент, — сказала Сонина мама.

— Жаль, я думал с ним в зимовье сходить. Мне там помощь нужна. Заодним бы и поохотились…

— Деда, а давай я с тобой пойду, — выкрикнула Соня. — Помнишь, ты мне обещал, что покажешь свою избушку.

— Куда тебе, — махнул дед рукой, — это далеко, да и мне там помощник нужен, а ты что — девчонка, — как-то обреченно произнес дед Матвей.