Грэм Грин - Ценой потери

— Мадам Рикэр! Вот не ожидал! А ваш муж.

— Нет.

— И вы отважились ехать в такую даль одна?

— У меня были попутчики до Перрэнов. Там я переночевала. Мой муж просил меня отвезти вам два бочонка масла.

— Как это любезно с его стороны!

— Ах, что вы! Мы слишком мало помогаем лепрозорию.

Настоятель вдруг подумал, что можно попросить Рикэров купить несколько штук таких вот новых ножных ванн, но он не знал, сколько им будет по средствам. Человеку, не имеющему никакой собственности, всякий, у кого есть деньги, кажется богачом. Сколько же попросить? Одну ванну или все тридцать? Он стал поворачивать прейскурант к Мари Рикэр, но осторожно, так, чтобы казалось, будто его руки просто перебирают бумаги на столе. Насколько легче было бы приступить к делу, если бы она воскликнула: «Какая интересная ванночка, это что-то новое!» — и тогда он бы подхватил…

Но Мари Рикэр поставила его в затруднительное положение, заговорив совсем о другом:

— Как подвигается ваша новая церковь, отец?

— Новая церковь?

— Мой муж говорил, что вы строите замечательную церковь — большую, как собор. И в африканском стиле.

— Откуда он это взял? Вот странно! Будь у меня такие деньги… — Сколько ни пиши на бумажках, все равно не подсчитаешь, во что обошлось бы строительство церкви — «большой, как собор»… — Будь такие деньги, мы бы построили здесь сто домов и в каждом поставили бы по ножной ванне!

Он пододвинул прейскурант ближе к ней.

— Доктор Колэн никогда не простил бы мне, что я трачусь на церковь.

— Странно! Откуда же у моего мужа такие…

«А если это намек? — подумал настоятель. — Что, если Рикэры хотят финансировать?..» Трудно, конечно, поверить, что управляющий маслобойным заводом может так разбогатеть, но вдруг мадам Рикэр получила наследство? Правда, в Люке, несомненно, ходили бы толки об этом, но он ездит в город не чаще, чем раз в год. Он сказал:

— Нам еще и старая наша церковь послужит не один десяток лет. Католиков среди больных не больше половины. И стоит ли строить большую церковь, когда люди все еще ютятся по глинобитным хижинам? Наш друг Куэрри нашел способ сократить стоимость каждого домика на четверть против прежнего. До него у нас все делалось по-любительски.

— Мой муж всем говорит, что Куэрри строит здесь церковь.

— Нет, нет! Мы используем его более разумно. Строительству новой больницы тоже не видно конца. Все деньги, которые мы сможем добыть всеми правдами и неправдами, пойдут на оборудование нового больничного корпуса. Вот я как раз просматриваю прейскурант…

— А где сейчас мосье Куэрри?

— Наверно, у себя, работает, а может, где-нибудь с доктором.

— Две недели назад у губернатора только и было разговоров что о нем.

— Бедный мосье Куэрри!

Черный малыш, совсем крошечный, не постучавшись, отворил дверь и появился в комнате, точно клочок густой тени из ослепительного сияния полдня. На нем ничего не было, и маленький крантик, как стручок, болтался у него под вздутым животом. Он выдвинул ящик письменного стола, за которым сидел настоятель, достал оттуда конфету и удалился.

— Отзывались о нем очень лестно, — сказала мадам Рикэр. — Это верно — про его боя? Что он заблудился в джунглях?

— Да, нечто подобное было. Я, правда, не знаю, что именно у вас рассказывали.

— Будто он пробыл с ним всю ночь и молился…

— Молился? Это не похоже на мосье Куэрри.

— Мой муж в восторге от него. Ему трудно подыскать себе достойного собеседника. Он просил меня съездить сюда и пригласить…

— Примите нашу глубокую благодарность за подарок. То, что мы сэкономим на масле, пойдет… — Он повернул страницу с бидэ еще ближе к мадам Рикэр.

— Как вы думаете, можно мне повидаться с ним?

— Дело в том, мадам Рикэр, что в эти часы он работает.

Она взмолилась:

— Мне важно сказать мужу, что я действительно передала ему приглашение.

Но в словах этих, произнесенных невыразительным голоском, мольбы не слышалось, к тому же настоятель смотрел не на нее, а в прейскурант, где были ножные ванны с каким-то непонятным ему приспособлением.

— Как вам это нравится? — спросил он.

— Что?

— Вот — ножная ванна. Я хочу заказать тридцать штук таких для больницы.

Он поднял на нее глаза, не услышав ответа, и удивился: чего же тут краснеть? Да она прехорошенькая! — мелькнуло у него в голове. Он сказал:

— Вы думаете, что…

Мари Рикэр смутилась, вспомнив двусмысленные шуточки своих более фривольных монастырских подружек.