Теодор Шторм - Всадник на белом коне

— Ну что, Карстен, — спросил старший слуга. — Что там такое?

— А ничего! — покачал тот головой. — Я видел ее, пока плыл в лодке; но едва ступил на остров — черт знает, куда все подевалось! Луна сияла довольно ярко, но когда я подошел к нужному месту, увидел только овечьи кости да лошадиный скелет с белым черепом. И месяц светил ему в черные глазницы.

— Хм! — удивился старший батрак. — Ты все как следует разглядел?

— Да, Ивен, я стоял подле самого остова; забытый богом чибис, устроившийся под черепом на ночлег, вылетел с резким криком и испугал меня так, что я два раза щелкнул на него плеткой.

— И это все?

— Все, Ивен. Больше я ничего не видел.

— Достаточно и этого, — сказал батрак, притянул парня к себе за рукав и указал на островок. — Ты там что-нибудь заметил, Карстен?

— И в самом деле, оно опять там ходит!

— Опять? — переспросил батрак — Я все это время глядел на него, и оно никуда не исчезало! Ты шел прямо на эту нежить!

Парень с изумлением воззрился на него; на обычно дерзком лице теперь был написан такой ужас, что это не укрылось и от глаз старшего батрака.

— Идем, — заторопился он. — Пора домой. Отсюда оно кажется живым, а там, на острове, лежат только кости — куда нам с тобой это понять? Только помалкивай об этом — такие вещи не следует разглашать!

Они побрели домой, паренек держался рядом. Оба молчали, и пустынные марши безмолвно лежали чуть поодаль.

Но после того, как месяц пошел на убыль и ночи стали темные, произошло еще кое-что.

Хауке Хайен как раз в пору лошадиных торгов поехал верхом в город, но по делу, никак не связанному с лошадьми. И тем не менее, возвратившись домой вечером, он привел с собой на поводу вторую лошадь, но что это была за лошадь! С облезлой шкурой, худая настолько, что можно было все ребра пересчитать, с глубоко запавшими блеклыми глазами. Эльке вышла из дверей, чтобы встретить своего милого супруга.

— Господи помилуй! — воскликнула она. — Да на что нам этот старый одр?

Когда же Хауке подъехал с ним к крыльцу и остановился под ясенем, она заметила, что несчастное создание к тому же еще и хромает.

Молодой смотритель спрыгнул с гнедого мула, посмеиваясь:

— Не горюй, Эльке, он и стоил недорого.

Но умная жена возразила:

— Тебе разве не известно, что дешевая покупка часто дороже всего и обходится?

— Не всегда, Эльке, этому коню самое большее четыре года, взгляни-ка повнимательней! С ним плохо обращались и мало кормили, у нас на овсе он быстро поправится. Я сам за это примусь, а не то слуги его перекормят.

Конь стоял, опустив голову, длинная грива свисала ему на шею. Пока Хауке звал батрака, госпожа Эльке осмотрела сивого со всех сторон и только головой покачала:

— Эдакого у нас в конюшне еще никогда не бывало!

Младший батрак, выйдя из-за угла и увидев коня, вдруг замер на месте с широко раскрытыми глазами.

— Эй, Карстен! — воскликнул смотритель. — Что это с тобой приключилось? Тебе не нравится мой скакун?

Нет-нет, отчего же, господин хозяин! Он мне конечно же нравится.

— Тогда отведи обоих в стойло, но не корми, я сейчас сам подойду.

Батрак осторожно взял сивого за повод и тут же торопливо, как бы ища защиты, схватил под уздцы также доверенного ему мерина. Хауке, вместе с женой, ушел в горницу; на столе уже стоял приготовленный для него ужин: пивная похлебка [53], хлеб и масло.

Вскоре хозяин насытился; встав из-за стола, он вместе с женой принялся ходить по комнате. Свет вечерней зари уже играл на стенных изразцах.

— Мне хотелось бы тебе рассказать, Эльке, — заговорил Хауке, — как я купил этого коня. Я пробыл — примерно час у старшего смотрителя. Он сообщил мне хорошие новости: хоть и будут некоторые отклонения от моих чертежей, но главное мое предложение, новый профиль плотины, принято! В ближайшие дни будет отдан приказ о начале строительства.

Эльке невольно вздохнула.

— Так скоро? — спросила она озабоченно.

— Да, жена, — ответил Хауке. — Скоро это на нас навалится; но для того Господь и свел нас вместе! Наше хозяйство мы наладили, большую часть ты можешь спокойно теперь взять на себя. Подумай только, пройдет десять лет — и у нас будет еще больше земли.

При первых словах мужа Эльке обнадеживающе сжала его руку в своей, но последние слова ее не обрадовали.

— Кому же достанется эта земля? — спросила она. — Тебе следует взять новую жену — я не рожаю тебе детей.

Слезы навернулись ей на глаза, но муж крепко обнял ее.

— Предоставим это Господу, — произнес он. — Мы же с тобой еще молоды и успеем насладиться плодами наших рук.