Чарльз Диккенс - Давид Копперфильд. Том I

— Однако правила ваши довольно-таки неудобны для незнакомцев, — заметила мисс Мордстон.

— Вы так думаете?! — воскликнула бабушка.

Тут мистер Мордстон, очевидно опасаясь возобновления враждебных действий, вмешался в разговор.

— Мисс Тротвуд… — начал он.

— Прошу извинить меня, сэр, — прервала его бабушка, бросая на него пронзительный взгляд, — не вы ли будете тем самым Мордстоном, который женился на вдове моего покойного племянника Давида Копперфильда из блондерстоновских «Грачей»?… Хотя, признаться, не понимаю, почему эта усадьба называется «Грачами».

— Тот самый, — промолвил мистер Мордстон.

— Извините, сэр, если я скажу вам, что вы поступили бы гораздо лучше, оставив в покое бедную девочку: без вас она была бы гораздо счастливее.

Тут бабушка позвонила и, когда на звонок появилась Дженет, сказала ей:

— Передайте мой привет мистеру Дику и попросите его сюда.

До его появления бабушка, выпрямившись, сидела неподвижно и, хмуро смотря в стенку, сурово молчала. Когда пришел мистер Дик, бабушка представила его своим посетителям: «Мистер Дик, мой старый, задушевный друг, с мнением которого я очень считаюсь». Вторую половину фразы бабушка произнесла с особым ударением, повидимому, желая предостеречь старика от дурачества: он вошел в гостиную, глупо улыбаясь и покусывая указательный палец.

Бабушкино предостережение возымело действие: мистер Дик вынул палец изо рта и с важным, сосредоточенным видом присоединился к обществу. Бабушка кивнула мистеру Мордстону головой, и он снова заговорил:

— Мисс Тротвуд, получив ваше письмо, я счел, что долг справедливости к самому себе и уважения к вам…

— Благодарю вас, — перебила его бабушка, все еще пристально смотря на него, — обо мне вы можете не беспокоиться.

— Так вот, этот долг заставил меня предпочесть личное свидание письменному ответу, несмотря на все неудобства, связанные с таким путешествием, — продолжал мистер Мордстон. — Этот несчастный мальчик, убежавший от своих друзей и занятий…

— И один вид которого до крайности гадок и неприличен, — вставила мисс Мордстон, обращая внимание на меня и мое странное одеяние.

— Джен Мордстон, — обратился к ней брат, — будьте добры не прерывать меня… Этот несчастный мальчик, мисс Тротвуд, был причиной многих семейных неприятностей и огорчений как при жизни моей покойной дорогой жены, так и после ее кончины. Он угрюмого, строптивного нрава, необуздан и упрям. Оба мы с сестрой пытались исправить в нем эти пороки, но безуспешно, и потому я, или, лучше сказать, мы оба с сестрой, ибо мы с ней вполне солидарны, сочли нужным сообщить вам лично этот строго взвешенный нами и беспристрастный отзыв о мальчике.

— Мне, в сущности, излишне подтверждать то, что сказал мой брат, — вмешалась мисс Мордстон, — но все-таки прошу вас отметить, что я считаю этого мальчика самым негодным из всех мальчиков на свете.

— Сильно сказано! — заметила бабушка.

— Слабо по сравнению с фактами, — возразила мисс Мордстон.

— Вот как! — промолвила бабушка. — Продолжайте, сэр.

— У меня существует собственный взгляд на то, как надо воспитывать этого мальчика, — проговорил мистер Мордстон, лицо которого делалось все более и более мрачным, по мере того, как они с бабушкой все внимательнее всматривались друг в друга.

— Взгляд этот, — продолжал он, — отчасти зиждется на знании его характера, а отчасти зависит от состояния моих дел и величины доходов. Здесь я ответствен только перед самим собою. Я поступаю так, как считаю нужным, и об этом больше говорить излишне. Довольно того, что я устроил этого мальчика в почтенной торговой фирме под надзором своего друга. Но это ему пришлось не по вкусу: он убежал, бродяжничал и, наконец, в лохмотьях явился к вам, мисс Тротвуд, просить у вас помощи и защиты. А теперь я хотел бы почтительно указать вам на те последствия, к которым, по моему мнению, должно неминуемо принести ваше участие в нем…

— Но сначала давайте поговорим о почтенной торговой фирме, — прервала его бабушка. — Скажите, если бы этот мальчик был вашим родным сыном, поместили бы вы его также в эту почтенную фирму?

— Если бы он был родным сыном моего брата, то я уверена, что у него был бы совершенно иной характер, — вмещалась опять мисс Мордстон.

— А интересно знать, если б бедная девочка, мать этого мальчика, была в живых, он все-таки был бы определен в эту почтенную фирму? — продолжала допрашивать бабушка.