Чарльз Диккенс - Давид Копперфильд. Том II

Но прежде всего, прежде даже, чем организовать этот семейный хор, надо было привести в чувство миссис Микобер, упавшую в обморок. Этим занялись бабушка и мистер Микобер. Когда хозяйка дома пришла в себя, ей представили бабушку. Меня она тотчас же узнала.

— Простите меня, дорогой мистер Копперфильд, — сказала бедная миссис Микобер, подавая мне руку, — нервы у меня вообще не особенно крепки, и радость, что между нами с мистером Микобером окончились все недоразумения, была мне не по силам.

— Это все ваши дети, миссис Микобер? — спросила ее бабушка.

— Пока это все, — ответила счастливая мать.

— Боже мой! воскликнула бабушка. — А мне просто не верилось, что это все ваши дети. Так это в самом деле все ваши?

— Да, мэм, это все — наше потомство, — подтвердил мистер Микобер.

— А скажите, — в раздумье спросила бабушка, — к какой карьере предназначаете вы вот этого взрослого молодого человека?

— Приехав сюда, — начал пояснять мистер Микобер, — я надеялся устроить Вилькинса в церковь, или, говоря иначе, в церковный хор. Но в величественном соборе, которым так славится этот город, не оказалось вакансий для тенора, и сын мой принужден вместо священных гимнов распевать в увеселительных местах.

— Но намерения у него хорошие, — с нежностью глядя на сына, заметила миссис Микобер.

— Скажу больше, душа моя, — вмешался мистер Микобер, — намерения его не только хорошие, а наилучшие, но я не нахожу, чтобы пока эти наилучшие намерения приводили к чему-нибудь путному.

Лицо мистера Микобера-младшего снова стало угрюмым, и он спросил несколько раздраженным тоном, что же, в сущности, от него хотят. Не мог же он, в самом деле, родиться плотником или маляром, — это так же невозможно, как родиться птицей. А быть может, думают, что, не будучи фармацевтом, он в одни прекрасный день найдет на соседней улице помещение и откроет в нем аптеку? Или бросится в суд и объявит себя адвокатом? Или ворвется в оперный театр и заставит себе аплодировать? Да вообще, спрашивается, можно ли делать то, чему вас не учили?

Подумав немного, бабушка сказала;

— Знаете, мистер Микобер, меня удивляет, как вам никогда не приходила в голову мысль об эмиграции.

— Мэм, — ответил мистер Микобер, — это было мечтой моей юности, и я тщетно жаждал этого в более зрелые годы.

Кстати сказать, я глубоко убежден, что он никогда в жизни об этом не думал.

— Вот как! — воскликнула бабушка, многозначительно поглядывая на меня. — А как было бы чудесно для вас самих, мистер и миссис Микобер, и для ваших детей, если бы вы теперь эмигрировали!

— Презренный металл, мэм, презренный металл нужен, — грустно проговорил мистер Микобер.

— Это, дорогой мистер Копперфильд, главное, можно сказать, — самое существенное препятствие, — добавила миссис Микобер.

— Деньги! — воскликнула бабушка. — Но вы нам оказываете, или, вернее сказать, уже оказали, громадные услуги, — ведь, наверно, благодаря вам многое будет спасено, — а чем лучше мы сможем отблагодарить вас, как не снабдив нужными для эмиграции деньгами!

— Я не могу принять это как дар, — с жаром сказал мистер Микобер, — но, если бы мне могли предложить достаточную сумму денег, ну, скажем, по пяти процентов годовых под мои векселя на двенадцать, восемнадцать и двадцать четыре месяца, чтобы дать время чему-нибудь подвернуться…

— Вы говорите «могли бы»! — воскликнула бабушка. — Могут и сделают на тех условиях, на каких только вам будет угодно. Вам стоит сказать только слово. А теперь вы оба хорошенько подумайте об этом. У Давида есть знакомые, которые скоро отплывают в Австралию. Если вы решите эмигрировать, то почему бы вам не отправиться с ними вместе на одном корабле? Вы могли бы быть полезны друг другу. Повторяю, подумайте об этом, мистер и миссис Микобер, не спеша и взвесьте все.

— Дорогая мадам, есть вопрос, который я хотела бы вам задать, — обратилась к бабушке миссис Микобер; — здоровый ли там климат? Мне кажется, да?

— Лучший климат в мире! — ответила бабушка.

— Прекрасно, — отозвалась миссис Микобер. — Тогда я еще позволю себе задать вам вопрос: скажите, пожалуйста, позволят ли условия той страны человеку с такими способностями, как у мистера Микобера, подняться по общественной лестнице? Я не говорю, конечно, о посте губернатора или о чем-либо в этом роде, а интересуюсь знать, найдется ли там поприще для применения талантов мистера Микобера?

— Для карьеры человека деятельного и хорошего поведения нигде не может быть лучших условий, — заявила бабушка.