Герман Мелвилл: Рай для холостяков и ад для девиц

Итак, вот что такое, в коротких словах, Рай для Холостяков. Таким я и застал его однажды, порой веселой мая, когда, выйдя из своей гостиницы на Трафальгар-сквер, направился на обед, на который пригласил меня отменный адвокат, холостяк и старшина корпорации Р.Ф.К. (первое и второе — чистая правда, а третьим он должен быть , сим предлагаю его кандидатуру), чью карточку я крепко сжимал двумя облитыми перчаткой пальцами, время от времени поглядывая на приятный адрес, начертанный после имени: «Дом №… Вязовый двор, Темпл».

По сути, это был прямодушный, беспечный, всем довольный и сугубо общительный англичанин. Если при первом знакомстве он казался замкнутым, прямо-таки ледяным — немножко терпения, это шампанское оттает. А если и нет — лучше замороженное шампанское, чем разбавленный уксус.

Обедало нас девять джентльменов, все холостые. Один проживал «Дом №… улица Королевской скамьи, Темпл»; второй, третий, четвертый и пятый в разных дворах или переулках с не менее звучными наименованиями. Это был, можно сказать, сенат холостяков, присланных на данный обед из отдаленных друг от друга округов, дабы представить безбрачие Темпла. Более того, здесь представлены были, как в Большом парламенте, лучшие холостяки большого Лондона. Кое-кто прибыл из отдаленных районов города, — видные юристы и просто неженатые мужчины из Линкольн-Инн, Фэрнивалз-Инн, а один джентльмен, на которого я взирал не без благоговейного страха, прибыл из места, где некогда, холостяком, проживал лорд Верулам — из Грэйз-Инна [11] Линкольн-Инн, Фэрнивалз-Инн, Грэйз-Инн — построенные в XV–XVI вв. доходные дома в Темпле, где снимали квартиры юристы.[12] Лорд Верулам — титул Фрэнсиса Бэкона (1561–1626), знаменитого английского философа, канцлера Генриха VIII. .

Квартира расположена была довольно далеко от земли, по дороге на небо. Не знаю, сколько истоптанных старых ступеней я пересчитал, пока до нее добрался. Но хороший обед, да еще в недюжинной компании, надо заработать. Я не сомневаюсь, что наш хозяин поместил свою столовую так высоко в расчете обеспечить достаточно предварительной гимнастики, необходимой для того, чтобы оценить и переварить его обед.

Обстановка была самая непритязательная, мебель старая и удобная. Ни нового, блестящего красного дерева, еще липкого от невысохшей политуры; ни роскошных оттоманок и соф, на которые и присесть-то боишься. Вот что каждому разумному американцу следовало бы перенять у каждого разумного англичанина: что блеск и мишура, безделки и побрякушки вовсе не обязательны для домашнего отдохновения. Американский Бенедикт на бегу хватает жесткую котлету в золоченом ресторанчике; английский холостяк, сидя за простым, неполированным столом, не спеша обедает дома своей несравненной южноанглийской бараниной.

Потолок в комнате был низкий. Кому интересно обедать под куполом собора святого Петра? Высокие потолки! Если они вам требуются, и чем выше, тем лучше, и если рост у вас достаточный, тогда поезжайте обедать с жирафами под открытым небом.

Пришло время, девять джентльменов уселись перед девятью приборами, и работа закипела.

Если память мне не изменяет, все началось с супа из бычьих хвостов. Он был красивого красно-рыжего цвета, и приятный его аромат быстро заставил меня забыть, что для начала я при виде его вспомнил не то хлысты погонщиков, не то кнут школьного учителя. (Тут мы, чтобы передохнуть, выпили немножко кларета [13] Кларет — сухое красное вино. (Прим. выполнившего OCR.) .) Следующим мы почтили Нептуна — был подан палтус, белоснежный, пышный, желатинистый в самую меру и елейный, но не слишком. (Тут мы выпили по рюмке хереса.) Когда были убраны эти легкие стрелковые цепи, появилась тяжелая артиллерия под командованием знаменитого английского полководца Ростбифа. Адъютантами у него были: седло барашка, жирная индейка, куриный паштет и прочие вкусности, а в авангарде высланы девять серебряных графинов шипучего эля. Когда и эта тяжелая артиллерия исчезла следом за стрелковой цепью, на столе появилась отборная бригада дичи, и пламя костра заменил красный отблеск бутылей.

Дальше следовали пироги, пудинги, всевозможные лакомства, затем сыр и печенье. (Исключительно для порядка, чтобы не пренебречь доброй старой традицией, мы здесь выпили по стакану доброго старого портвейна.)

После этого убрали скатерть и, подобно армии Блюхера [14] Блюхер Гебгарт Лебрехт (1742–1819) — прусский генерал-фельдмаршал; его армия опоздала к началу битвы союзных войск с армией Наполеона при бельгийской деревне Ватерлоо 18 июня 1815 г., но ее появление решило судьбу сражения и наполеоновской империи. , появившейся на поле Ватерлоо в последнюю минуту, притопал новый отряд бутылок, запыленных после поспешного марша.