Владимир Набоков - Лолита. Сценарий

Гумберт. Градусник разбился в перчаточном отделении, но я проверил утром пульс, и он оказался сто десять. Я сейчас уйду, мне нужно лечь. Не хочешь ли ты взглянуть на эти красивые книги?

Лолита издает тот же неопределенно-благодарственный звук и, глубже погружаясь в чтение статьи «Они называют меня шлюхой», принимается ковырять в носу. Гумберт опускается в кретоновое кресло, открывает ботанический атлас, который он принес ей в подарок, и пробует найти в нем цветы, которые он собрал для нее. Это оказывается невозможно.

Гумберт (со вздохом). Я ухожу. Плохо себя чувствую. Ничего не хочешь сказать мне?

Лолита. Что?

Гумберт. Я сказал, не хочешь ли ты поговорить со мной? Ты прочитаешь свой журнал, когда я уйду.

Лолита. Что ты хочешь, что бы я сказала?

Мария Лор возвращается с вазой для цветов.

Гумберт. Почему ты не можешь выписаться уже завтра? Ты просто излучаешь здоровье.

Мария. Она останется до вторника. Так сказал доктор. Мята длиннолистая и сумах ядовитый. А это золотарник, от которого у нее может начаться сенная лихорадка.

Гумберт. Ох, выбросите их, выбросите! Мария. Да, я думаю, их лучше выбросить.

Уходит.

Гумберт. Лолита! Любовь моя! Только подумай: во вторник, если мы отправимся с самого утра, мы будем в Мехико к полуночи. Никакие тайные агенты, никакие призраки и мучители не будут нас больше преследовать. Мы будем жить, как нам вздумается, моя Лолита. Я сделаю тебе предложение. Старик- священник обвенчает нас, и мы будем жить счастливо в чудесной Розамораде до скончанья времен.

Оба вдруг осознают, что Мария Лор снова в комнате.

Лолита. Это поэзия. Он читал стихи. Не обращай внимания, Мария.

Гумберт. Да, поэзия. Единственное, что есть подлинного на земле. Но я уже ухожу.

Лолита. Мне нужны мои вещи. Коричневый чемодан, мамин голубой, сумка из автомобиля, всё-всё.

Гумберт. Эти вещи в автомобиле. Я не забирал их в мотель.

Лолита. Отлично. Они нужны мне прямо сейчас.

Гумберт. Не можешь подождать до вторника? Тебе что, нужны все твои платья немедленно?

Лолита. Чтобы я выбрала. Мария, где зеркальце?

Гумберт. Я не в силах дотащить сюда твой багаж.

Мария. Не беспокойтесь, Джо принесет.

Гумберт. Хорошо. Мне нужно идти. Что ж, до свидания, Лолита.

Лолита (рассматривая себя в зеркальце). Прощай- прощай.

Гумберт. Девочка с зеркалом. Художник неизвестен.

Он задумчиво смотрит на нее, качая в руке автомобильный брелок. Мария ждет у двери.

Комната в мотеле.

Гумберт спит, растянувшись на одной из двух парных кроватей. Его изводит вирусная инфекция. Бутылка джина на ночном столике наполовину пуста. Звонит стоящий рядом телефон. Гумберт пробуждается от болезненного забытья.

Голос. Как поживаете, профессор?

Гумберт. Кто говорит?

Голос. Вы в порядке?

Гумберт. Не совсем.

Голос. Неважно себя чувствуете, а?

Гумберт. Да. Кто говорит?

Голос. Путешествие не в радость? Сочувствую.

Гумберт. Что вам от меня нужно?

Голос. Не знаю, как и сказать. Содействия? Покорности судьбе?

Гумберт. Хорошо. Если вы не галлюцинация, не просто tinnitus aurium…

Голос. Что-что?

Гумберт. Тиннитус — шум в ушах, из-за моей лихорадки…

Голос. По правде сказать, я сам еще не оправился от определенного вида инфекции. Полагаю, мы оба подхватили вирус от нее.

Гумберт. От нее? Что вы имеете в виду?

Голос. Ах, да мало ли что в женском роде: и роза, и гроза, и угроза, ха-ха! [81] У Набокова здесь иной ряд каламбуров, намекающих на отношения Гумберта и Лолиты: cars, carpets, car pets (автомобили, ковры, автомобильные любимцы). Я слышал даже, как один пожарный говорил о пламени — «она».

Гумберт. Если вы не мой делирий…

Голос. Хватит. Слушай, Берти, я только хотел удостовериться, что ты у себя лежишь в постельке. Покойной ночи.

Гумберт. Если это не бред, то, значит, вы тот человек, который преследует меня.

Голос. Ну, с этим покончено. Никто вас больше преследовать не станет. Через минуту я уеду с моей юной племянницей. (В сторону.) Не трогай это.

Гумберт. Стойте!

Голос. Покойной ночи, покойной ночи. (Со смешком.) Я точно знаю, что вы сделаете, когда я повешу трубку.

Вешает трубку. Гумберт лихорадочно роется в поисках листка, на котором записан телефонный номер госпиталя. Находит и набирает номер. Отвечает сиделка, но тут же вступает густой баритон Куильти.

Голос. Я отвечу. Это меня. Ну, разве не глупо? Я же сказал, что знаю, что вы сделаете. К сожалению, больше не могу говорить. Она сидит у меня на коленях и требует внимания.