Халлдор Лакснесс - Званый обед с жареными голубями - Рассказы

Не всегда, правда. Взять, к примеру, хотя бы 1 мая. В этот день рабочим разгуливать по улицам не подобает. Стоит им только показаться, как откуда ни возьмись появляются сынки богачей со свастиками в руках, полиция с дубинками. Они спешат предупредить рабочих, что по улицам, проложенным их руками, среди домов, построенных ими, следует им ходить с осторожностью. Как уже сказано, в наследство своим детям рыбак оставил этот прекрасный город.

Оказалось, что только один Хромой Тур открыл дверь своего чердака, пригласил их заходить, располагаться и чувствовать себя как дома, не дожидаясь, когда город и добрые христиане — члены городского совета вздумают пригласить их к столу поесть. И вот вся семья рыбака перекочевала к Туру. Он делился с ней не только своим жилищем, но и скудной пищей. Это называется солидарностью рабочих. Она существует повсюду, во всех странах. Этой же весной город помог старику: он получил работу.

Перед отъездом я заглянул к нему, чтобы попрощаться. Дети были дома. Я разговаривал с ними. Старик Тур прав: они очень славные ребята. Вдова смущалась и не решалась заговорить со мной. Рабочим вдолбили в голову, что люди умственного труда куда выше тех, кто добывает хлеб своими руками. Но старик Тур сказал ей, что меня не следует бояться.

— Итак, мой старый друг, — начал я, — я пришел попрощаться с тобой, скоро еду в Советский Союз.

— У тебя, верно, не все дома! — выпалил он.

— Это самая большая страна в мире, — сказал я, как бы в оправдание своего путешествия.

— Меня это не касается, — возразил старик.

— Это — единственное место в мире, где рабочие взяли власть в свои руки, — продолжал я.

— Полно тебе заводить старую песенку, я ее не раз слыхал. У вас, образованных и полуобразованных парней, нет никакого чувства ответственности. Только и знаете орать: революция, революция и Россия, Россия! Это только выводит из себя капиталистов. Вот теперь они пустили в ход банду преступников, чтобы проучить нас, рабочих. Только такие безответственные выскочки, как вы, могут вызвать к жизни эту свору вместо того, чтобы действовать исподволь, осторожно. Что пользы раздражать господ? Нужно действовать спокойно, шаг за шагом, поверь мне.

— В Советском Союзе нет капиталистов, — возразил я. — С ними давно расквитались; там человек не может нажиться на труде другого.

— Они же антихристы! Они же не признают бога! Они добиваются своего насилием. Нет, ты уж лучше не говори мне ничего, я и слушать не хочу о большевиках, я за мирную эволюцию.

Старик ошеломил меня: «мирная эволюция»! Откуда бедный крестьянин из Эстерланда мог знать такие слова? Я еще долго размышлял над этим.

И вот пришла весна. 1 мая на улицу вышли рабочие. Как и прежде, они двигались двумя враждующими колоннами. Одна колонна выкрикивала: «Революция! Революция!» и «Россия! Россия!», — накликая на себя свору самых отъявленных преступников. Другая колонна была за мирную эволюцию, за осторожные действия.

9 ноября 1932 года, в этот примечательный для истории исландского рабочего движения день, я был в Советском Союзе.

Только вернувшись домой, я узнал все, что произошло здесь в этот день. Оказывается, отцы города пришли к блестящей идее: снизить рабочим заработную плату. В результате дети тех, кто строил город, оказались без молока. Отцы города также единогласно порешили не отпускать из казны сто пятьдесят тысяч крон на организацию общественных работ в эти тяжелые дни. Они торжественно приготовились к настоящей безработице, чтобы сбить спесь с этих глупцов, построивших город. Господа хотели доказать рабочим, что они в них вовсе не нуждаются, рабочие могут отправляться ко всем чертям.

До чего же хорошо, когда к твоим услугам муниципалитет! Стоит нескольким толстякам поднять руки в воздух, и этого вполне достаточно, чтобы лишить жизни несколько сотен ребят, разрушить голодом и холодом здоровье многих людей, ввергнуть не одну семью в тяжкую нужду и тревогу. Разве этот способ не совершеннее того, который применяли викинги, их братья по классу, насаживавшие детей на острые копья?

Как и следовало ожидать, муниципалитет и правительство на сей раз, как и всегда, оказались правы. Да и в самом деле, приятно ли господам, когда они не нуждаются в рабочей силе, сознавать, что рабочие и их дети пользуются правом на жизнь? Государственная власть — это власть господ, а не рабочих. Рабочие — злейшие враги господ. К чему вскармливать своего врага, если ты в нем не нуждаешься? Если рабочие возьмут власть в свои руки, сбросят капиталистов, как этому учат Маркс и Ленин, разве они станут отпускать большие денежные ссуды экспроприированным, чтобы те вновь создали себе капитализм? Нет, конечно! Им это и в голову не придет. Каждый разумный человек должен понять, что капиталисты поступают правильно, не расточая денег на рабочих, когда они в них не нуждаются. Это хорошо усвоили рабочие Рейкьявика. Им стало ясно: чтобы как-нибудь протянуть эту зиму и чем-нибудь прокормить своих детей, они должны наперекор всем законам и праву заставить богачей найти для них работу в эту зиму.