Луи-Фердинанд Селин - Север

– Дай свечу!..

Я все понял!.. оттуда вылезают три крысы… они не убегают, а просто уходят, вот и все… мы их побеспокоили… крысятины среднего размера, мне случалось видеть куда больше, когда я был судовым врачом, плавал по Балтике… Данциг, Гдыня [124]… вот там можно было увидеть настоящих чемпионов!.. пугающие твари… а эти, должно быть, питались силосом… по крысе сразу можно сказать об уровне жизни в том или ином месте… нет, здесь были лишь средние силосницы… как бы там ни было, но Беберу следует быть повнимательней!..

– Вытащи его из сумки!

Вот так! он готов! Бебер все понял!.. хорошо! спокойствие… может, попробовать уснуть… я уже давно не сплю подолгу и глубоко… я довольствуюсь тем, что просто лежу… вытянувшись, неподвижно… и думаю о том, что с нами произошло… а произошло уже немало, но то ли еще будет…

Ля Вига отправляется со светильником в свой подвал…

– Доброй ночи!

Я слышу его шаги на лестнице… он останавливается, снова поднимается, опять спускается… я его больше не слышу… ну все: он ушел к себе!.. еще минута… опять шаги… я его зову…

– Ля Вига!

– А-а!

– Открывай!

– Что случилось?

– Ты знаешь, там Яго!

– Ну и что?

– Он лежит поперек коридора!

– Ну и что?

– Проводи меня…

– Нет!.. лучше уж оставайся здесь!

Я не собираюсь спускаться в подвал и оставлять Лили одну… он тоже может лечь, здесь достаточно соломы… но у него свеча!

– Задуй ее!

Одеял у нас до фига… я узнаю эти одеяла, они образца 1914 года, такими пользовались в немецкой кавалерии… но у нас в кавалерии одеяла были ярко-синие, а эти фисташковые, красивый цвет… вот это, я понимаю, воспоминания!.. Мадлен Жакоб [125]тогда еще не родилась, и Кусто – тоже, а я уже приводил на оборонительные линии лошадей с противоположного фланга… которых потеряли в дозоре…

Все те, кого я сейчас постоянно вижу, и кто поднимает такую ужасную вонь, и правые, и центристы, и левые, все они тогда были еще в проекте… и уже вылупились законченными сумасшедшими!.. разум умер еще в 14-м, в ноябре 14-го… а потом все кончилось, с тех пор все так и пребывают в бреду…

Ля Вига колеблется, не задувает свечу…

– Что с тобой? ты увидел призрак?

– Нет!.. но эти крысы! они же стоят в очередь!..

– Дай-ка мне свой светильник!

Я тушу его пальцами… он ложится и почти сразу начинает храпеть… если бы я засыпал так же быстро, как он, мы бы просто сгорели заживо!.. если вы постоянно, день и ночь, не пребываете начеку, вы почти наверняка закончите в виде факела…

– Ты что, не слышишь пушку, придурок?

Скотина, тюфяк!

– И барабан не слышишь?

Никакого ответа…

– И никакого шевеления не чувствуешь?

Ноль!.. он храпит…

Я думал об этой селедке-графине, наследнице, музыкантше, картежнице… нашла же Лили себе подружку!.. она нагадала нам пламя и совершенно голого мужчину…

– Над чем ты смеешься?

Смотри-ка, я засмеялся, а он услышал!

– Ни над чем!.. над тем, как любезно они завтра нас примут!

– Кто?

– Этот безногий и его мадам!..

Какой-то шум… это шуршит Бебер… должно быть, он доедает уклеек маленькой горбуньи… они были в большой банке… наверное, он все опрокинул… ему плевать… день сейчас или ночь!.. он боится, чтобы они от него не убежали… эти котяры никогда не принимают в расчет ваши слова, они доверяют лишь собственным чувствам… должно быть, он считает, что все это долго не продлится… я тоже так думаю…

Чтобы хорошо спать, недостаточно просто элементарного комфорта, необходима еще и вера в будущее… черт! снова я о себе!.. постоянно говорить о себе просто отвратительно, любое «я-ячество» несносно, читатель тут же ощетинивается…

– Да вы только этим и занимаетесь!

Так-то оно так, но все же, время от времени, в порядке эксперимента, необходимо кое-что сказать… вот хотя бы про сон, например, чтобы вам было лучше понятно… ну вот, я вам и говорю, что с ноября 14-го года сплю лишь урывками… у меня в ухе постоянно шумит [126]… я слушаю, как этот шум переходит в звуки тромбонов, затем уже включается оркестр, и наконец звуки, как на сортировочной станции… такая вот дребедень!.. но стоит вам только встать со своего матраса… и хоть как-то проявить беспокойство, пиши пропало, вас примут за безумца… так что остается только терпеть, лежа в неподвижности, может, после долгих часов ожидания вам удастся хоть на мгновение забыться сном, чтобы немного подзарядить свой слабенький аккумулятор, и это позволит вам наутро продолжать тянуть свою лямку… большего не просите!.. вот если бы вы были богаты, тогда, конечно, вопрос ставился бы иначе!.. вы бы могли ни хрена не делать, и у вас была бы только одна забота: сходить сделать себе стрижку, потом – в банк, после – к педикюрше, и еще посмотреть на Коксинель [127]… но в тех жестких условиях, я бы даже назвал их чрезвычайными, нужно было приложить все усилия к тому, чтобы лежать, вытянувшись неподвижно, и ждать, пока все поезда не столкнутся, чуххххх! пум!.. и не сойдут с рельсов!.. вот они свистят… и наконец все же уезжают!.. а вам остается только четверть часа на то, чтобы зарядить свой жизненный аккумулятор… а это значит, что завтра вы сможете еще немного продлить свое блядское долбанное существование… сами видите, я не так уж злоупотребляю вашим вниманием, ведь именно мне, и никому другому, приходится все это выносить! у меня даже все волосы вылезли на одной стороне головы, а все потому, что я слишком сильно втискиваю свою черепушку в подушку, в подстилку, в доску – в зависимости от… повторяю еще раз, чтобы хорошо спать, необходим элементарный комфорт, одного оптимизма тоже недостаточно… но людей, находящихся в моем положении, вечно будут беспокоить гудки поездов!