Луи-Фердинанд Селин - Ригодон

«В вашей «Плеяде» одни покойники!..» Нет!.. Нас еще трое живых!.. Крутой, Коротышка… и ваш покорный слуга, который едва стоит на ногах, признаюсь… чего уж! Полноте! Мне нужно вернуться к своему рассказу и больше не смеяться!.. Крутой никогда не шутит, и Коротышка! В этом их сила… особенно в «Плеяде», можете себе представить!..

Мы находились, я уже сказал, в прекрасной комнате с тремя окнами, двумя просторными кроватями… абсолютная тишина… но не ложиться же нам из-за этого спать!.. Нет же!.. К черту усталость! Вы слышите какой-то легкий шум, какое-то царапанье, что-то такое… нет! Ничего!.. Иду взглянуть в окно… небо тускло освещено, облака… два или три прожектора… очень далеко… лучи двигаются по небу… перекрещиваются… гаснут… все кончено!.. Что-то вроде очень небольшой тревоги… без сирен… и без самолетов, полагаю… у них должно ведь быть «затемнение»… они слегка «оккупированы», очень незначительно… позже мы увидели немцев, но уже в забитых грузовиках, и пешком, и на велосипедах, разбитые армии из Лапонии, Тромсоэ, Нарвика, Бергена… драп, вы скажете, ничего удивительного, везде одно и то же, Ипр в 19-м, Мэзон-Лаффит в 40-м, отупевшее, смертельно уставшее пушечное мясо, уже никому ненужное, толпы в обмотках и с винтовками в качестве костылей… были там и декоративные венгерские гусары в высоких красных шапках… и баварские «стрелки» с охотничьими рогами и прекрасными охотничьими собаками… думаю, что все они добирались в лагеря около Любека… на переформирование… многие разбрелись по дороге, со многими я встретился в тюрьме: бродягами, дезертирами, схваченными в «залах ожидания»… «залы ожидания» – «отстойники»… если бы у Наполеона были залы ожидания по всей Польше, он бы снова собрал свои войска и вторично завоевал бы Москву… вы, читатель мой, вы мне верны, вы не покинете меня, вот уже занимается день… в Цорнхофе я тоже верил, что мы наконец-то сможем отдохнуть… вы уже поняли… в Ростоке, и потом в Ульме… что мы имели на это право… теперь все в порядке, я больше ничему не верю… я убежден только в том, что игра сделана, раз и навсегда, в Берлине, Ульме, Франкфурте и ставок больше нет, [74]мы годимся только на то, чтобы нас перекрутили в мясорубке… и те и эти… возьмите, например, убежище в Медоне, у меня всегда было такое чувство… доказательство – петиции, плакаты… и заметьте, в двух шагах от того места, где я родился, Рамп дю Пон, 13, Курбвуа… «все-таки теперь все налаживается!»… слышу я…

– О, я так не думаю!..

– Чего же вы хотите?

– Увидеть китайцев в Бресте!

Ладно!.. Старик, я плету околесицу, я имею право… но не имею права вас потерять… мы были там, в Дании, чтобы восхищаться… безумной хитростью и геройством их Сопротивления, высочайшими подвигами, неопровержимыми, отснятыми на кинопленку, озвученными… вся эта инфернальная «оккупация»… я же там ничего не видел… никаких тевтонских орд… позже мне об этом говорили, рассказывали… массовые истребления, грабежи, насилие… я даже получил право на две версии… одна официальная, другая тюремная… театр и кулисы… и та и другая довольно забавные и лживые… тевтонские орды?… Король Кристиан X об этом хорошо знал, он говорил по-немецки, он сам был немцем, абсолютно неопровержимо Glücksburg, Hesse, Holstein… и ero dronnin соответственно!.. Пребывая в его Бастилии, и достаточно долго, я постоянно задавал себе вопрос, не по приказу ли Гиммлера я там очутился?… Вы скажете: басни!.. Согласен с вами… но мы видели и худшее, намного хуже… и еще увидим, уверяю вас, мрачное время… китайцы в Бресте, белые впрягутся в повозочки рикш… и вся эта Галлия, вся Европа изменят цвет…

Опять я отвлекаюсь, забываю о вас… но вовсе нет!.. Веду вас за собой… рассвело… почти… «тук, тук! Войдите!..» коридорный… он принес легкий завтрак… будто знал, что мы собираемся выйти… о, но я ничего не заказывал!.. Полноценный завтрак, весьма разнообразный, на подносе, сервирован по-английски… каша, тосты, ветчина, чай… кофе!.. Я вам сказал, нас балуют… к счастью, мы всю ночь молчали, убежден, что они подслушивали… так или иначе… в дополнение три комплекта продовольственных карточек, на все… хлеб, масло, мясо… карточки датские… bröd… smör… этот лакей говорит по-французски…

– Рыба в свободной продаже, копченый лосось… кофе тоже… одежда… вы увидите, когда пойдете гулять… вы же знаете, не правда ли?…

О, конечно, я знаю!.. Magasins du Nord… Шит… Vesterbro-gade… a чего не знал, о том мне сообщили впоследствии… в момент, когда мы собрались выйти… внимание!.. Я говорю Лили, чтобы она взяла сумку… а я беру свои трости, надо, чтобы все было как надо! Я размышляю… сперва узнаю «новости»… внизу есть… газеты, банк, портье, справочное… говорю вам, как в мирное время… но только одно маленькое обстоятельство… здесь ничего нет для нас, мы совершенно не на своем месте… лишние люди, из числа подозрительных, хуже, чем у бошей, там хотя бы все было понятно… здесь же все – театр, куда мы забрели случайно… где нам не предназначено ни одной роли… где все должно исчезнуть, провалиться: декорации, улицы, отель, мы сами… вы меня понимаете… когда долго не спят, то с большим трудом осознают окружающее… еще очень рано… газеты только датские и немецкие… к датскому языку надо привыкать, они из nicht сделали ikke… если вникнуть, все в порядке… наречие, в общем… коммюнике Вермахта… всегда одно и то же… все в порядке… все в порядке… с этим портье мы знакомы довольно давно, наверняка, он информирован, отлично знает, каким ветром нас сюда занесло…