Шмуэль-Йосеф Агнон - Простая история

Город Бучач, в котором в 1888 году родился Агнон (в своих романах он шутливо называет его «Шибуш», что на иврите означает «ошибка», «неразбериха»), расположен в восточной части Австро-Венгерской империи, в 100 милях восточнее Станислава и в 200 милях к юго-востоку от главного города провинции Лемберга. Галиция, в которой он располагался, при первом разделе Польши была аннексирована Австро-Венгрией. Жители Бучача говорили на четырех языках — немецком, польском, украинском и идише. Немцы, составлявшие меньшинство населения Восточной Галиции, были в основном имперскими чиновниками, осуществлявшими управление краем. Две крупнейшие группы населения, поляки и украинцы, постоянно враждовали между собой, причем украинцы занимались сельским хозяйством, а поляки, как и евреи, сосредоточились преимущественно в городах и местечках. Евреи — на них приходилась, возможно, лишь десятая часть жителей Галиции — среди городского населения преобладали, и кое-где весьма существенно. Это были мелкие лавочники, торговцы и ремесленники, экономическое положение которых не отличалось слишком высоким уровнем, особенно на крайнем востоке провинции, наиболее отдаленном и отсталом уголке империи.

И все же галицийским евреям, как бы бедны и презираемы своими польскими и украинскими соседями они ни были, жилось гораздо лучше, чем миллионам их собратьев в царской России и Польше. Традиции же еврейской восточноевропейской культуры были общими для тех и других. В конце XIX — начале XX века, когда в Российской империи обычным и частым явлением стали жестокие еврейские погромы и проживание евреев ограничивалось чертой оседлости, а также рядом антисемитских законов, в Галиции евреи, при благожелательном и длительном правлении императора Франца-Иосифа, пользовались полной безопасностью и равноправием. Нет, не всегда они жили здесь столь спокойно. Несмотря на изданный в 1782 году императором Иосифом II указ о веротерпимости, освобождавший галицийских евреев от многих ограничений, в первой половине XIX века они еще часто подвергались дискриминации со стороны правительства. Положение евреев стало неуклонно улучшаться с восшествием на престол Франца-Иосифа в 1848 году. К 1868 году были отменены последние антиеврейские законодательные акты и проведены радикальные конституционные реформы. От евреев не требовали особых налогов, они могли жить, где пожелают, и ездить, куда им заблагорассудится, открывать свои предприятия, заниматься любой профессией, давать образование детям в собственных школах, голосовать и баллотироваться на выборах в местные и муниципальные органы власти. А главное, им не надо было бояться насилия и преследований, они чувствовали себя в безопасности и знали, что могущественный, просвещенный и законопослушный режим оградит их от произвола враждебных сил.

Вероятно, не случайно русскими и польскими евреями был изобретен термин «галицианер ид» — галицийский еврей, под которым подразумевался человек, довольный собой и своим положением в обществе. Этот термин таил в себе и дополнительные смысловые оттенки: подлинный галицианер ид должен обладать природным и практическим складом ума, коммерческой хваткой, чувством юмора и склонностью позлорадствовать над неудачами других, внешней религиозностью.

Разделяя глубокое уважение к теологической учености, которой отличалось восточноевропейское еврейство, галицийские евреи вследствие своей удаленности от крупных центров изучения Талмуда в Литве не знали высокоинтеллектуального подхода к религии и религиозным текстам, существовавшего там. Их старинные династии, подвергшиеся хасидскому возрождению в конце XVIII — начале XIX века (Баал-Шем-Тов, основатель хасидизма, начал свою деятельность в Галиции), проповедовали консервативный пиетизм — благочестие, менее смелое теоретически и менее духовное эмоционально, чем в Польше и России. Они были едва затронуты влиянием таких ведущих культурных центров, как Варшава и Вильно на севере или Одесса на востоке; жизнь их, насыщенная коммерческими интересами, была лишена той почти крестьянской патриархальности, которую можно было встретить среди евреев в Карпатах, на юге. При этом, будучи австрийскими гражданами в условиях либеральной монархии Франца-Иосифа, они в своей тихой провинциальной заводи испытывали чувство превосходства над своими единоверцами, живущими под властью царя, ощущали себя больше западноевропейцами, причастными к прогрессу. В конечном счете они практически не отличались от других евреев Восточной Европы, но ими была создана собственная субкультура.