Эптон Синклер - Между двух миров

Ланни всю жизнь изучал композиторов и их оперы, писателей и их книги, художников и их картины. За последние семь-восемь лет он приобрел обширные познания в области живописи и научился распознавать и оценивать хорошие картины. Но теперь он видел, что если он хочет встречаться с родственниками и друзьями своей жены, то должен изучить американские компании и выпущенные ими акции; при наличии некоторого слуха и памяти невольно запоминаешь все это, а ведь кому же хочется быть дураком и вызывать усмешки, как вызвал их Ланни, когда он решил, что Сиборд эйр-лайн — это авиационная компания, а не железная дорога во Флориде. В конце концов нет смысла закрывать глаза на тот факт, что эти гигантские предприятия являются организациями, дающими тон эпохе, в которую приходилось жить Ланни. И Ланни стал расспрашивать словоохотливого джентльмена о том, что сейчас происходит, и получил пространные объяснения. Дядя Хорэс сообщил, что в субботу за два часа было продано три с половиной миллиона акций, что является рекордом за все время существования биржи. Он сказал, что это результат махинаций определенной группы понижателей, которые вот уже несколько недель как бьют все в одну точку. Это совершенно разложило рынок; когда маклер предлагал, скажем. тысячу Объединенных химических, оказывалось, что предлагать-то, собственно, некому. Там, где полагалось быть покупателям, было пустое место. Поступало распоряжение клиента «продать по курсу», но никакого курса не было, и маклеру приходилось снижать и снижать цену, а это, конечно, действовало деморализующе.

Среди гостей за столом сидели две очень богатые дамы, которых пригласили специально для того, чтобы обсудить с ними план действий на завтра. Дядя Хорэс предложил образовать «пул». Он объяснял, что если бумаги будут падать и дальше, то понижатели приступят к реализации своего успеха и начнут вновь скупать акции; искушенный биржевой делец, во-время подметив симптомы поворота, а может быть, располагая еще кое-какими частными сведениями, сумеет уловить момент и заключить несколько выгодных покупок. Биржа, разумеется, «справится», курсы опять пойдут вверх, и тогда он за каких-нибудь несколько часов «загребет» целое состояние.

Ланни понял из этого разговора, что его теща приглашала к дочери гостей для того, чтобы ее брат мог воспользоваться их деньгами и играть на бирже.

Но это в порядке вещей, именно так обычно и бывает; все они друзья между собой, — во всяком случае, пока делают деньги. Ланни вырос в доме, куда приглашали генералов и министров в расчете на то, что они закажут хозяину пулеметы для своих стран; где графини и другие знатные дамы принимали подарки за то, что служили «толкачом» военной промышленности. А разве он сам не использовал престиж своей жены для продажи картин своего отчима? И когда «быки» на бирже опять начнут игру на повышение, он, возможно, будет продавать картины и тем дамам, которые выловили денежки из мутной воды в «пуле» дяди Хорэса.

Это была известная система: «услуга за услугу». Мистер Вандрингэм советовал Ланни тоже вложить небольшую сумму в «пул»: ведь перспективы «взять» были блестящие! Может быть, Ланни и следовало бы «вложить», ибо его новый родственник мог оказаться для него полезным во многих отношениях. Но он отказался, оправдываясь тем, что знает толк лишь в одном — в картинах, и считает более разумным лишь ими и заниматься. Дядя Хорэс заметил, что уважает такую осторожность; разумеется, нелепо, когда неопытный дилетант пытается обскакать матерых специалистов, посвятивших всю свою жизнь игре на бирже. Сказав это, матерый специалист простился и отправился куда-то на машине вовлекать других лиц, которые завтра утром будут удить рыбу в его «пуле».

Ланни и Ирма поехали обратно в город. Теперь Ланни уже интересовался биржей и по понедельникам следил за курсом. Тот же маклер, который держал контору в Ньюкасле, имел отделение и в отеле «Ритци-Вальдорф», и здесь на прозрачном экране транслюкса непрерывно появлялись цифры, по которым вы могли судить о том, что делалось на нью-йоркской бирже всего несколько секунд назад: тысяча акций Телефонных была продана по 276¼ за акцию, двести акций Дженерал Моторс дали 67 5/8. На одной из стен конторы висела большая доска, разбитая на множество квадратов; служители то и дело вывешивали на них таблички с цифрами, а элегантно одетые дамы и мужчины сидели против доски на поставленных рядами стульях и внимательно изучали цифры. Многие просиживали здесь все пять часов, пока была открыта биржа; делать им было нечего, и вот они штудировали эти цифры, а потом, уйдя, обсуждали их на все лады и гадали, в какую сторону они изменятся завтра.