Эптон Синклер - Король-Уголь

Долго судили и рядили, у кого бы получить совет. Телефонный разговор из Северной Долины исключается, потому что каждое слово будет подслушано. Но вечерний поезд в Педро отходит через несколько минут, и кто-нибудь должен туда поехать, сказал Большой Джек. От Педро до Шеридана всего пятнадцать — двадцать миль. А там, несомненно, найдется кто-нибудь из руководителей союза, с которым можно обо всем поговорить. Наконец, почему не позвонить из Педро по междугородному телефону в Уэстерн-Сити? Надо уговорить кого-нибудь из руководителей союза, чтобы он выехал ночным поездом в Педро. Он уже наутро будет там.

Хал, все еще надеявшийся уклониться от активности, предложил поручить это Джеку Дэйвиду. Каждый вытряхнул содержимое своих карманов, чтобы собрать Джеку на дорогу, после чего тот помчался на станцию. А Джерри и Хал решили до его приезда держаться в стороне от событий и предупредить остальных членов своей группы об избранной ими тактику.

Такая программа вполне устраивала Хала, но почти немедленно он убедился, что она принята слишком поздно. Вместе с Джерри он побежал догонять толпу, которая остановилась у одного из домов, принадлежащих Компании. Когда они приблизились, кто-то уже произносил речь. До них донесся женский голос, звучавший четко и повелительно. Увидеть говорившую они не могли из-за толпы, но Хал узнал голос и, схватив своего спутника за руку, вскричал:

— Это Мэри Берк!

Она, кто же еще! Слушатели были буквально наэлектризованы ее речью. Не успевала она закончить очередную фразу, как толпа начинала одобрительно гудеть. Следующая фраза — и новый гул голосов. Хал и Джерри пробились вперед, чтобы послушать эту литанию гнева.

— А сами-то они, разве они решатся вместо вас работать в шахте, как вы думаете?

— Нет, никогда!

— Пойдут они в забой в своих шелках и кружевах, как вы думаете?

— Нет! Никогда!

— А если бы пошли, вы думаете, сохранили бы они свои холеные, белые ручки?

— Нет! Никогда!

— Задирали бы они так же по-прежнему нос перед вами?

— Нет! Никогда! Ясно!

А Мэри уже понеслась дальше:

— Если бы вы только могли сплотиться как следует, они бы к вам ползком приползли, все бы ваши условия приняли. Но вы трусы, вот они и играют на вашей трусости! Вы предатели, и они вас подкупают! Они вносят раздор в вашу среду, чтобы легче было вами командовать, и катят отсюда прочь в собственных поездах! А дела здесь поручают наемным бандитам, которые глумятся над вами и топчут вас своими сапожищами. Долго ли вы будете это терпеть? Долго?

Рев толпы прокатился по всей улице:

— Хватит терпеть! Хватит!

Мужчины грозили сжатыми кулаками, женщины пронзительно кричали, и даже дети разражались проклятиями.

— Мы им больше не рабы! Будем драться!

И тут Мэри нашла магическое слово.

— Организуем профсоюз! — закричала она. — Объединимся и будем держаться сплоченно! Если они посягнут на наши права, мы будем знать, как ответить! Объявим забастовку. Мы объявим забастовку!

Ответ толпы был как громовой раскат в горах. Да, Мэри нашла нужное слово! Сколько лет никто в Северной Долине не смел громко выговорить это слово, а теперь оно пронеслось по рядам, как пороховой взрыв:

«Забастовка! Забастовка! Забастовка!» Казалось, люди не устанут повторять его: и хотя не все понимали речь Мэри, это слово знал каждый! Забастовка! И каждый выкрикивал его на своем языке: на польском, чешском, итальянском, греческом. Мужчины размахивали шапками, женщины — фартуками, — и в вечерней мгле это напоминало какие-то диковинные заросли, в которых бушует ураган. Мужчины обменивались рукопожатиями; наиболее эмоциональные иммигранты бросались друг другу на шею. Забастовка! Забастовка! Забастовка!

— Мы больше не рабы! — не унималась Мэри. — Мы вольные люди и хотим жить по-человечески! Мы хотим работать в человеческих условиях, иначе мы бросим работу! Мы больше не стадо баранов, которое можно гнать куда заблагорассудится хозяевам! Мы организуемся и будем стоять рядом — плечом к плечу. Либо мы все победим, либо погибнем с голоду, и тоже все вместе! Но ни один из нас не сдастся, ни один не станет предателем! Есть здесь среди нас такой, кто пойдет штрейкбрехером?

Раздался вой, словно взвыла стая волков. Пусть попробует человек, который метит в штрейкбрехеры, сунуть сейчас сюда свое грязное рыло!

— Вы будете поддерживать ваш союз?

— Будем!

— Клянетесь?

— Клянусь! Клянемся!

Словно в экстазе, Мэри воздела руки к небесам.