Юлий Крелин: Очередь

Человек тридцать сбились вокруг Валерия Семеновича уже в первые две минуты. Постепенно этот комок людей разрастался, набухал, расширялся. Проверку проводил Валерий, поэтому он и чувствовал себя наиболее свободно. Практически он один и говорил, остальные молчали, ожидая, когда будет назван его номер.

Проверили. Перекликнулись. Сотня уменьшилась на несколько человек, и недостающие единицы были передвинуты из четвертой сотни.

Лариса решила использовать возникший перерыв: проверки в это время почти заведомо не будет. Можно съездить в больницу. Она хотела захватить с собой девушку из парикмахерской — вдруг все же аппендицит. Надо бы сделать хоть анализы, да и посмотреть пора второй раз. Девушка, торопясь и захлебываясь, проболтала, что ей полегче, что можно подождать еще, что в их сотне не проводили еще переклички, что она уйдет из очереди только тогда, когда придет на подмену ее муж, который работает автомехаником на станции техобслуживания и раньше восьми часов закончить не может, а вот когда придет, она сама найдет Ларису, познакомит ее с мужем, и муж, наверное, пригодится доктору, а сейчас все обойдется и так…

Лариса параллельно ее трескотне думала, что такое знакомство безусловно необходимо, без парикмахерской-то она обойдется, иметь же знакомого автомеханика — большая жизненная удача, и неплохо бы ей эту девушку прооперировать.

А дальше девушка сказала, что запишут не более пятисот человек и она, скорее всего, стоит напрасно. И все вокруг начали бурно обсуждать, сколько запишут, есть ли смысл оставаться. Сведения были разные, отовсюду шли противоречивые слухи, каждый высказывал свое мнение, у каждого был свой подход. Большинство хотело записаться на первую модель «Жигулей», потому что она самая дешевая, но их наверняка будет мало. Так по крайней мере говорили. Некоторые, наоборот, рассчитывали на самую дорогую модель, и все успокаивали их, считая, что дорогих машин будет достаточно и хватит многим. Однако, с другой стороны, те, которые надеялись на самую дешевую модель, если не будет выбора, конечно, запишутся на более дорогую. Тут ведь надо, как на охоте: увидел зайца — стреляй, иначе убежит и больше его не встретишь.

Лариса шла вдоль очереди и, словно кинокамера, зрением, слухом фиксировала отдельные кучки очередников. В каждой велись бурные споры, решались самые различные проблемы, вспоминались случаи, рассказывались побасенки.

Одна группка обсуждала пути проникновения на курсы водителей-любителей. Это было трудно, курсов мало, желающих много, очереди в клубах длинные. А экстерном сдавать экзамены теперь нельзя. Многие из стоявших в очереди не только еще не умели водить машину, но и не имели реальных шансов записаться в ближайшее время на курсы. Кто-то прекраснодушно надеялся, что вскоре, наверное, детей в школах будут этому обучать, ведь как-никак двадцатый век кончается. Кто-то с завистью говорил об организациях, где прямо на работе создают курсы автолюбителей.

Лариса прислушивалась и лицемерно думала: «Ни машин, ни прав… Зачем же обременять себя лишними вещами — врагами своими?»

Поблизости галдела еще одна компания. Оттуда время от времени доносились раскаты смеха. Должно быть, обменивались анекдотами.

Поплавав в этих беспокойствах, насытившись различной информацией, окунувшись в воды зависти, упреков, надежд и отряхнувшись от всего этого, Лариса Борисовна решила воспользоваться передышкой и съездить, пожалуй, не в больницу, а домой.

Снова она переговорила с Валерой, снова он записал на всякий случай ее телефоны дома и в больнице, и снова они с Тамарой умчались.

Тамара рассчитывала на приготовленную курицу, а Лариса надеялась, что дома есть обед.

Стас уже кончил рисовать закорючки — с несколько отрешенным видом он листал Фолкнера. Коля же, напротив, рисовал закорючки.

С тех пор как сын перешел в старшие классы, проверкой домашних заданий, особенно по математике, пришлось заняться отцу, который мог это делать утром и днем легко, без напряжения и, пожалуй, с удовольствием.

— Наш дофин, дорогая, достиг изрядных успехов в демагогически-дипломатических приемах по облапошиванию своих родителей.

— Теперь изложи попроще. Что случилось? Мне некогда.

— Он хочет мне доказать, что удачно решенный пример или задача и есть полное доказательство понимания математики. Я же пытаюсь ему доказать, что удача не есть следствие понимания.

Стас отхлебнул из стоящего перед ним стакана.