Барри Пейн - Переселение душ

Супруги направлялись к ресторану «Чудесный», куда их пригласил Альберт Карвер. От метро до ресторана — рукой подать.

Двинемся и мы вслед за ними. Посмотрим, чем богато это заведение, чем радует оно гостей, а заодно понаблюдаем, в какие истории можно попасть, если отведать игристого бургундского вина.

Впрочем, не будем торопить события.

А вот и он, этот самый ресторан. Его название высечено над входом большими позолоченными буквами: «Merveilleux»! Вход оснащен электрическим фонарем и средней внушительности швейцаром. В вестибюле стоят лавровые деревья в зеленых кадках, и в рамочке вывешено меню комплексного обеда, dîner du jour, — всего за полкроны. В обеденном зале стоят несколько столиков, полностью накрытых и освещенных электрическими лампочками. Прямо напротив каминного экрана из красного дерева с вырезанными на нем соблазнительными ананасами и виноградом располагается стол, сервированный на шестерых и заказанный мистером Карвером заранее. Все выглядит пристойно, но любому понятно, что это всего лишь крошечная итальянская харчевня.

Поводом для званого обеда, который решил устроить для друзей убежденный холостяк и жуир, явилась помолвка Ады Бантинг с Гарольдом Симкоксом. Альберт Карвер когда-то частенько бывал в доме Ады и пользовался расположением ее родителей. Он едва сам не обручился тогда с Адой, а потому понимал, что чувствует осужденный на казнь человек, если вдруг неожиданно получает помилование.

Итак, героями предстоящего торжества были мисс Бантинг и мистер Симкокс. Невеста — полная, флегматичная особа с белесыми волосами; жених, помельче и пониже ее ростом, казался воплощением учтивости, что заставляло каждого из его собеседников ощущать себя потенциальным клиентом. Что же касается четы Баблоув, то Альберт Карвер интересовался ими, если он вообще кем-либо интересовался. Он искренне восхищался молоденькой миссис Баблоув, делал ей комплименты и приходил в неописуемый восторг, когда это скромное создание смущалось. Вряд ли она была в его вкусе. Казалось, на мистера Карвера вообще угодить невозможно, и ему нравилось, что о нем так думают. А между тем женщины, восхищавшие его, были полными, а иные просто необъятными. Миссис Баблоув напоминала ему ангела в роли домохозяйки — нечто вроде души, отбывающей наказание. Ей приходилось вести хозяйство, что весьма осложнялось более чем скромным доходом. Но она была так предана мужу и двум своим малышам, что значительную часть домашней работы делала сама. От природы она отличалась кротостью нрава, детской непосредственностью и тонким вкусом. Будь у нее возможность, она могла бы стать весьма интересной личностью. Мистер Баблоув, ее супруг, человек тихий и вполне прозаический, располагал почти таким же доходом, что и мистер Карвер. Оба занимали ответственные посты в одной и той же компании и жили на одной и той же улице, по соседству. Но доходы мистера Баблоува уходили на содержание семьи, в то время как Альберт Карвер содержал лишь одного человека — самого Альберта Карвера. Дом мистера Баблоува был обставлен гораздо скромнее, нежели безнравственное жилище Карвера, с кальяном (купленным по дешевке на распродаже) на низком инкрустированном столике и французской гравюрой, изображающей купальщицу, над каминной доской.

Кроме перечисленных, в число гостей входила мисс Адела Холмс. В ее красоте было что-то восточное. Ее ленивые (после рабочего дня в офисе) движения были полны изящества, голос звучал тихо и томно, но глаза смотрели на вас весьма выразительно. Она была одной из трех лучших машинисток в Лондоне и весьма умело руководила собственным машбюро. Мистер Карвер, со свойственной ему фривольностью, называл ее Нирваной; ему казалось, что этот восточный термин означает ласковое имя, вполне допустимое в платонической дружбе, длившейся уже несколько лет.

Мистер Карвер удовлетворенно окинул взглядом компанию. Неплохо! Отнюдь не какой-нибудь там обед за полкроны. Это был воистину лукуллов пир, выбор состоятельного человека; как говорят французы, the dîner de luxe — роскошный обед за сорок шесть шиллингов. Недаром Карвер утверждал, что если за что-нибудь браться, то все надо делать как следует. И любил делать все как следует. Он был человеком среднего роста и средних лет с гладко причесанными черными волосами. Обликом он слегка напоминал Наполеона, избравшего коммерческое поприще. Одет Альбер Карвер был не без некоторой изысканности — белый жилет на слегка округлившемся животике украшали коралловые пуговицы нежно-розового цвета. Обедающие за другими столами одеты были скромно — отнюдь не так, как положено одеваться к обеду. Один подлец ввалился даже во фланелевом костюме и в соломенной шляпе. Зато и столы прочих посетителей не были декорированы плющом и букетами живых гвоздик, как у Карвера. Бумажных хризантем вполне достаточно для тех, кто пришел сюда, чтобы перекусить за полкроны. Эти посетители и вообразить не могли, чтобы их обслуживали на высшем уровне.