Сомерсет Моэм - Театр

– А я, дурак, ещё хотел подписать с ней контракт, – сказал Майкл.

– Почему бы и не подписать…

– Когда ты имеешь против неё зуб? Да ни за что. Ах ты, гадкая девчонка, – так ревновать! Неужели ты думаешь, Эвис что-нибудь для меня значит? Могла бы уже знать, что для меня нет на свете никого, кроме тебя.

Майкл вообразил, что Джулия сыграла свою злую шутку с Эвис в отместку за довольно бурный флирт, который он с ней завел, хотя, конечно, сочувствовал Эвис – ей чертовски не повезло! – не мог не быть польщенным.

– Ах ты, старый осел, – улыбнулась Джулия, слово в слово читая его мысли и смеясь про себя над его заблуждением. – В конце концов ты – самый красивый мужчина в Лондоне.

– Полно, полно. Но что скажет автор? Эта мартышка бог весть что мнит о себе, а то, что ты сегодня сыграла, и рядом не лежит с тем, что он написал.

– А, предоставь его мне! Я всё улажу.

Послышался стук, и – легок на помине – в дверях возник автор собственной персоной. С восторженным криком Джулия подбежала к Нему, обвила его шею руками и поцеловала в обе щеки.

– Вы довольны?

– Похоже, что пьеса имела успех, – ответил он довольно холодно.

– Дорогой мой, она не сойдет со сцены и через год. – Джулия положила ладони ему на плечи и пристально посмотрела в лицо. – Но вы гадкий, гадкий человек!

– Я?

– Вы едва не погубили мое выступление. Когда я дошла до этого местечка во втором акте и вдруг поняла, что вы имели в виду, я чуть не растерялась. Вы же знали, что это за сцена, вы – автор, почему же вы позволили нам репетировать её так, будто в ней нет ничего, кроме того, что лежит на поверхности? Мы только актёры, вы не можете ожидать от нас, чтобы мы… чтобы мы постигли всю вашу тонкость и глубину. Это лучшая мизансцена в пьесе, а я чуть было не испортила её. Никто, кроме вас, не написал бы ничего подобного. Ваша пьеса великолепна, но в этой сцене виден не просто талант, в ней виден гений!

Автор покраснел. Джулия глядела на него с благоговением. Он чувствовал себя смущенным, счастливым и гордым.

(«Через сутки этот олух будет воображать, что он и впрямь именно так всё и задумал».) Майкл сиял.

– Зайдемте ко мне, выпьем по бокальчику виски с содовой. Не сомневаюсь, что вам нужно подкрепиться после всех этих переживаний.

В то время, как они выходили из комнаты, вошел Том. Его лицо горело от возбуждения.

– Дорогая, это было великолепно! Ты поразительна! Черт, вот это спектакль!

– Тебе понравилось? Эвис была хороша, правда?

– Эвис? Ужасна.

– Милый, что ты хочешь этим сказать? Мне она показалась обворожительной.

– Да от неё осталось одно мокрое место! Во втором акте она даже не выглядела хорошенькой. («Карьера Эвис!») Послушай, что ты делаешь вечером?

– Долли устраивает прием в нашу честь.

– Ты не можешь как-нибудь от него отделаться и пойти ужинать со мной? Я с ума по тебе схожу.

– Что за чепуха! Не могу же я подложить Долли такую свинью.

– Ну пожалуйста!

В его глазах горел огонь. Джулия видела, что никогда ещё не вызывала в нём такого желания, и порадовалась своему триумфу. Но она решительно покачала головой. В коридоре послышался шум множества голосов: они оба знали, что в уборную, обгоняя друг друга, спешат друзья, чтобы поздравить её.

– Черт их всех подери! Как мне хочется тебя поцеловать! Я позвоню утром.

Дверь распахнулась, и Долли, толстая, потная, бурлящая энтузиазмом, ворвалась в уборную во главе толпы, забившей комнату так, что в ней нечем стало дышать. Джулия подставляла щеки для поцелуев всем подряд. Среди прочих присутствующих там были три или четыре известные актрисы, и они тоже не скупились на похвалы. Джулия выдала прекрасное исполнение неподдельной скромности. Теперь уже и коридор был забит людьми, которые хотели взглянуть на неё хоть одним глазком. Долли пришлось локтями прокладывать себе дорогу к выходу.

– Постарайтесь прийти не очень поздно, – сказала она Джулии. – Вечер должен быть изумительным.

– Приду сразу же, как смогу.

Наконец удалось избавиться от последних посетителей, и Джулия, раздевшись, принялась снимать грим. Вошел Майкл в халате.

– Послушай, Джулия, придется тебе идти к Долли без меня. Мне надо повидаться с газетчиками, и я не успею управиться. Ну и наплету я им!

– Ладно.

– Меня уже ждут. Увидимся утром.

Майкл вышел, в комнате осталась одна Эви. На стуле лежало платье, которое Джулия собиралась надеть на прием. Джулия намазала лицо очищающим кремом.

– Эви, завтра утром мне будет звонить мистер Феннел. Скажи ему, пожалуйста, что меня нет дома.