Джон Пристли - Добрые друзья

— Вы забыли о двух людях, — сказал Иниго, когда она наконец прекратила радостную болтовню. — Во-первых, о мисс Трант.

— Я пойду к ней прямо сейчас и расскажу все новости. Уверена, она будет только рада. И еще я отдам ей все деньги за бенефис, чтобы расплатиться с этим жутким театром за понесенный ущерб. Это ведь должно помочь, правда?

— Едва ли, — ответил Иниго. — С возмещением ущерба может выйти скверное дельце. Мне больно думать, что мы бросим мисс Трант одну, с переломанной рукой и счетом длиной в милю, а сами поскачем в Лондон наживать состояние.

— Ну, если так на это смотреть — а у вас скверный взгляд на вещи, Иниго, — то мы с вами хуже убийц. Но все будет хорошо. У всех все будет хорошо, я чувствую. Чувствовала с самого начала. Ваша беда, мой мальчик, в неуверенности…

— Ничего себе! Хорошенькое дело, — возразил Иниго. — Всего несколько часов назад вы ныли…

— Не говорите ерунды, Иниго. Это ваша самая дурацкая черта. Вы несете столько вздора! Это потому, что вы — как там говорится? — автор… нет, какое-то другое гнусное словечко… а, литератор! Пожалуйста, не сердитесь на меня, а то все испортите. О ком еще я забыла?

— О нашем мистере Окройде.

— Ах, малыш Джесс! Я и впрямь про него забыла! — воскликнула Сюзи. — Какая досада! Я сто лет его не видела. А вы? Ах, с ним должно случиться что-нибудь славное, просто обязано. Нельзя бросать его на дороге с одними инструментами и плетеной корзинкой за душой. Помните его корзинку? Прелесть, правда? Он последнее время тоже ходит угрюмый — хочет перемен, наверное, как и все мы. Я ничуть не сомневаюсь, что он без труда найдет себе работу. Или мы возьмем его с собой в Лондон, или другие подыщут ему что-нибудь подходящее, когда освоятся на новом месте, или мисс Трант попросит его остаться…

— А что она может ему поручить? И вообще — что она сама будет делать?

— Ах, откуда мне знать? Не будьте так глупы и нетерпеливы, юноша. Ну, здесь мы распрощаемся — я пойду к мисс Трант. Не знаю, что она обо мне подумает. Я нормально выгляжу? А то по ощущениям я совсем пьяная, хотя выпила всего бокальчик шампанского. А вы бегите домой и сочините пару песенок — для поддержания формы. Ступайте, ступайте. Ах, ну разве не чудо? До скорой встречи.

— Когда?

— Сегодня вечером, наверное.

Иниго проводил ее взглядом: она шмыгнула через дорогу и поскакала по тротуару — радостная и взволнованная, точно девочка из доброй сказки. Ему было почти больно видеть ее такой. В груди зашевелилось что-то первобытное и неразумное — этого маленького Иниго будто бы оторвали от вкусной косточки и невесты, и он увидел огромного мастодонта, загородившего собой все небо. Он посмеялся над своими мыслями и пошел дальше.

И вновь мы видим миссис Джо в гостиной, увешанной коричневыми ватными пейзажами вересковых пустошей и лесистых долин, будораживших воображение мистера Пеннифэзера. Миссис Джо до сих пор вяжет таинственный предмет одежды розового цвета, который теперь выглядит еще причудливей и неопрятней, чем прежде. Она упорно вязала его все это смутное время, и невольно возникает опасение, что однажды миссис Джо завяжет себя внутрь этого розового чудища, откуда ее придется вызволять при помощи ножниц. Мы никогда не утверждали, что она молода, но сейчас, сидя над вязаньем, она выглядит старше своих лет. Эту маску напускного благородства и простецкой глупости недавно оккупировала армия тонких морщинок; ее лицо начинает обвисать и дрябнуть. Всю минувшую неделю она страдала как артистка, жена и мать — хотя Джордж в безопасности, для его воспитания нужны деньги — к тому же его страсть к игре в футбол на переулках Денмарк-Хилла пагубно сказывается на ботинках. Несомненно, мысли об этих невзгодах и непостижимой механике жизни крутятся у нее в голове, пока она глядит пустыми глазами на чахлое пламя в камине — которое само по себе свидетельствует о новой экономической политике Брандитов. Недолго нам осталось с теплотой смотреть на миссис Джо, потому очень скоро, уже сегодня ночью, она отправится своей дорогой, а мы пойдем своей, и наше знакомство с нею на этом прекратится. Пока же она сидит, глядя на огонь, и все вяжет, вяжет свою чудовищную сетку. Вдруг она подскакивает на месте: кто-то врывается в комнату. Это Сюзи.

Сюзи делает глубокий вдох, стаскивает шляпку, швыряет ее не глядя в сторону, еще раз вдыхает и падает на стул.

— Ты меня напугала, голубушка! — укоризненно говорит ей миссис Джо. — Я прямо не знала, что подумать.