Тэд Хьюз - Железный Человек

Железный Человек не пошевелился. Глаза его по–прежнему светились бледно–голубым.

Тогда Хогарт подобрал старую ржавую подкову и постучал ею о камень: тинь–тинь–тинь!

И сразу глаза Железного Человека засветились темно–синим. Затем – фиолетовым, потом красным, и наконец, белым – как фары машин. Только так можно было понять, что он услышал.

– Господин Железный Человек, – прокричал Хогарт. – У нас есть столько железа, сколько пожелаете – еды сколько пожелаете, и все даром. Только перестаньте объедать наши фермы.

Железный Человек выпрямился. Медленно он повернулся, и наконец, уставился прямо на Хогарта.

– Простите, что мы вас поймали и закопали, – прокричал мальчик. – Даем честное слово, что больше не будем вас обманывать. Идите за нами – и у вас будет столько металла, сколько хотите. И медь. И алюминий. И куча старого хрома. Следуйте за нами.

Железный Человек отвел в сторону ветки и вышел на просеку. Хогарт присоединился к фермерам. Медленно они ехали по просеке, и медленно, стуча всеми шестеренками, шагал за ними Железный Человек.

Так они вошли в деревню. Половина жителей высыпала на улицу поглазеть, остальные накрепко заперлись в спальнях и кухнях. Никто глазам своим не верил – Железный Человек шагает вслед за фермерами!

Наконец, они пришли в город – туда, где была большая свалка металлолома. Там было все – сотни старых машин, старые грузовики, старые паровозы, старые печки, старые холодильники, старые пружины, остовы кроватей, велосипеды, балки, калитки, сковородки – все до последней железки, весь металлолом был свален там в кучу и ржавел.

– Вот, – прокричал Хогарт, – ешьте сколько пожелаете!

Железный Человек посмотрел туда, и глаза его засветились красным. Оказавшись на свалке, он привстал на колени, опершись на руку, взял жирную черную плиту с аппетитными вкраплениями хрома и прожевал ее, будто конфету. За ней последовал остов двухъярусной кровати с медными наконечниками. Глаза его сияли от удовольствия – никогда прежде Железный Человек не ел таких деликатесов. Тем временем на свалку завернул большой грузовик и выгрузил кучу ржавых цепей. Железный Человек взял пригоршню и, подвесив надо ртом, стал поедать их будто спагетти.

Так на свалке его и оставили. Железный Человек будто в раю очутился. Фермеры вернулись на фермы. Хогарт раз в несколько дней навещал Железного Человека. Теперь глаза Железного Человека постоянно светились синим от счастья. Он уже не был покрыт ржавчиной. Его тело отсвечивало синевой, будто ствол нового ружья. И он все ел, ел и ел – бесконечно.

Однажды люди Земли услышали нечто странное. Эту новость обсуждали повсюду. Удивленные взгляды, открытые рты, испуганные голоса – эту новость обсуждали повсюду.

Одна звезда на ночном небе начала расти. Крошечная звездочка, не имевшая никакой важности, сияла биллионы, триллионы и квинтильоны лет в созвездии Ориона, по очертаниям похожего на охотника–великана, который шагает по небу осенними и зимними ночами. И за все это время с крошечной звездой не случалось совсем никаких перемен.

И вдруг – она принялась расти.

Астрономы, наблюдавшие за небом в телескопы, заметили это первыми. Они следили за ней, тревожно хмурясь.

Крошечная звезда определенно становилась больше. И не просто больше – но больше и Больше и БОльше. С каждым вечером она становилась БОЛЬШЕ.

Больше, чем яркая, крупная звезда–Гончая, которая следует пятам за Охотником Орионом.

Больше чем огромная, сияющая планета Юпитер.

Ее всем было видно – с каждой ночью она росла, Росла и РОСЛА. Люди с тревогой смотрели на небо.

И вот, наконец, она стала размером с луну и повисла в небе, заливая землю мрачным багряным светом. Этому могло быть лишь одно объяснение: звезда увеличивалась, потому что подлетала все ближе. Все ближе и Ближе и БЛИЖЕ.

Она неслась навстречу Земле.

Быстрее пули.

Быстрей любой ракеты.

Быстрей метеорита.

И если она врежется в Землю на такой скорости, весь мир моментально разнесет на куски – как аквариум с рыбками, в который врезается скорый поезд.

Неудивительно, что люди со страхом смотрели на небо. Неудивительно, что астрономы глядели в телескопы, тревожно хмурясь.

Но вдруг – странное дело!

Звезда будто остановилась.

Мрачное, багряное светило размером с луну повисло в небе. Не уменьшалось. И больше не становилось. Не приближалось. Но, впрочем, и не удалялось.